— О сударь! Я уйду, я сейчас же уйду… поверьте мне,сударь. Выпустите меня, и вы никогда больше обо мне не услышите.

Бедняжка поспешно оделась, выскочила из дома, где обошлись сней так жестоко, и помчалась в гостиницу, из которой вышла несколько часовспустя, чтобы переправиться на другой берег Роны.

— О небо! — повторяла она, ускоряя шаг, —Какое извращение! Какой ужас! Это чудовище распаляет свою похоть чужими слезамии страданиями… Пусть падет кара на голову извращенного злодея, который ищетнаслаждение на груди, измученной нищетой, который срывает поцелуи с губ,иссушенных голодом, с губ, способных раскрыться для того лишь, чтобы проклянутьего! Скорее, скорее вон отсюда!

Скоро Жюстина оказалась за пределами города. Но не зря былосказано, что ей во всем должны сопутствовать злоключения и что судьба,очевидно, обозлившись на нее, всегда будет разрушать все добронравные планы,которые созревают в ее прекрасной душе.

Не успела она пройти и двух лье, прижимая к себе худосочныйсверток, содержавший две рубашки и несколько платков, как ей встретилась стараяженщина, которая с печальноотрешенным видом попросила у нее милостыню. Далекаяот ожесточения, жестокие уроки которого она только что получила, не ведаядругой радости, кроме обязанности помогать людям, она полезла в кошелек достатьодно экю и дать нищенке. Но ловкая женщина, которая только надела на себя маскустарости и нужды, чтобы обмануть Жюстину, быстро выхватила у нее кошелек,свалила ее на землю сильным ударом в живот и исчезла в чаще. Жюстина поднялась,бросилась по следам воровки, настигла ее и вместе с ней упала в яму, прикрытуюветками.

Глубина была немалая, но падение оказалось мягким, и девушкапочти не ушиблась. Она упала вместе с воровкой в просторное подземелье площадьюболее ста туазов, довольно привлекательное и хорошо обставленное.

— Кто это, Серафима? — спросил высокий толстыйчеловек, сидевший перед горящим камином. — Кого это ты притащила в нашескромное жилище?

— Это очень глупая девчонка, — ответилаворовка, — я ее разжалобила, и она подала мне милостыню, тогда я стащила унее все деньги, она побежала за мной, и вот мы обе здесь. По-моему, эта девкабудет для нас полезной, и я не жалею, что встретила ее.

Главарь велел Жюстине подойти ближе.

— Да, эта находка действительно может нам пригодиться;она — не уродка и неплохо послужит всей компании, в конце концов всегда можнопридумать, чем занять ее…

Жюстину тут же окружили мужчины, женщины, дети самогоразного возраста и разной внешности, но выражение их лиц не оставляло никакихсомнений относительно рода занятий этого общества. Каждый пощупал ее,одобрительно покачал головой, каждый высказал свое мнение, а все дальнейшееокончательно убедило Жюстину, что она попала в очень дурную компанию.

— Сударь, — обратилась она к главарю, не в силахсдержать дрожь, — не будет ли невежливым с моей стороны попросить васобъяснить, с кем я имею дело? Я слышу, что здесь уже решают за меня без моегосогласия; разве законы приличия и справедливости не действуют у вас?

— Милочка моя, — сказал атаман, — сначала поешьпирога и проглоти стаканчик вина, потом выслушай нас, тогда узнаешь, куда и ккому ты попала и какое занятие тебе здесь предназначают.

Наша героиня, немного успокоившись после такого вежливогопредисловия, съела и выпила все, что ей предложили, и приготовилась слушать.

— Людей, к которым забросила тебя твоя звезда, —начал главарь, втянув в каждую ноздрю по щепотке табака, — называют обычнопопрошайками. Да, дочь моя, мы сделали попрошайничество искусством, и благодарянашим секретам и нашему красноречию мы так умело вызываем у людей сострадание,что можем жить за их счет в роскоши и довольстве круглый год. Как нет на светедобродетели глупее, чем жалость, так нет ничего проще, чем пробудить ее вчеловеческом сердце. Жалобные завывания, убедительные речи, придуманныеболезни, фальшивые язвы, отвратительные костюмы — вот хитрости, которыепотрясают душу и дают нам возможность наслаждаться бездельем и праздностью. Насздесь человек сто, одна треть всегда промышляет, а остальные пьют, едят,сношаются и развлекаются. Взгляни на эту груду костылей, горбов, окровавленныхповязок, на эти травы, которые искажают наши лица[64], надетей, которые умеют потрошить кошельки жалостливых женщин-матерей — вот в чемнаша сила, наше богатство, вот источник наших доходов. Мы употребляем обычноодни и те же методы, хотя варьируем их в зависимости от обстоятельств: мыбываем убогими и немощными, если встречаемся с сильными людьми, но становимсядерзкими, ловкими грабителями, когда сила на нашей стороне.

— Но вы, по крайней мере, никого не убиваете? —спросила Жюстина, движимая сострадательным беспокойством, которое всегдаотличало ее прекрасную добрую душу.

— Естественно, дорогая гостья, — ответилглаварь, — это бывает в случае сопротивления или когда мы не видим другогосредства, кроме кинжала или пистолета, чтобы добиться своего: мы не считаемубийство чем-то непристойным. Вам часто придется встречать здесь людей, которыеуйдут отсюда только в могилу. Неужели вы считаете нас такими дураками, которые,отобрав у человека все, что при нем есть, отпустят его, чтобы он побежалжаловаться на нас и выдал наше убежище? Хотя нас нельзя назватьпрофессиональными грабителями или убийцами: наше единственное ремесло — этопопрошайничество, мы просим подаяние, а там действуем но обстоятельствам.Главное для нас — завладеть чужим добром, а каким способом это сделать —зависит от ситуации. Добыча стекается в это подземелье, мы не спрашиваем,получена она как милостыня или взята силой. Вы, наверное, думаете, что с такойморалью и с такой профессией в нашей среде царят всевозможные пороки, и вы неошибаетесь, если так считаете. Обжорство, пьянство, плутовство, вранье,лицемерие, безбожие и особенно разврат и жестокость — всего этого вы найдетездесь сколько угодно, и наши законы не только не запрещают такие дела, но,наоборот, поощряют их. Поэтому, милая девочка, учитывая ваш возраст и вашукрасивую мордашку, вы должны удовлетворить все капризы, все прихоти нашихтоварищей независимо от пола, возраста или внешности. Когда наш пыл погаснет,мы придумаем для вас занятие: если у вас окажутся нужные способности и таланты,вы займете приличное место в нашей среде. Если же вам не по душе наши обычаи,если наше ремесло вам не по нраву, вы не сможете выходить из подземелья: будетезаниматься уборкой и другой черной работой и обслуживать наши страсти.

Вся толпа одобрительно зашумела при этих словах. Главарьсобрал приближенных, и теперь его распоряжения обрели силу закона; Жюстине былопредписано немедленно разоблачиться и после внимательного осмотра утолитьвначале страсти атамана и его окружения, затем всех членов шайки — и мужчин иженщин, — которые ее захотят. Услышав этот приговор, несчастная Жюстина,обливаясь слезами, упала к ногам своих судей, чтобы умолять их избавить ее отнепристойностей, которые настолько ей неприятны… В ответ она услышала лишьгромкий хохот.