— Ну так мы попробуем это включить? А? — воскликнула Мирика, и потрясла прибор. — Что ты треплешься, синеглазый, давай, почини эту штуку, там внутри, наверное, целая библиотека, и мы поразим воображение Лайама, когда расскажем, как обставили его и тоже нашли кучу книг!

— Компьютер не работает, отстань от него, вредная девчонка, — махнул рукой Салли.

— Как это? Да что ты врешь? Это же технологии древних! Они же не ломаются!

— Ну… бывает, что и ломаются. Тут пыль, и у него сели источники энергии.

— Чего? А как ты в том кубике провалялся в Лимерике тысячу лет, а?

— Ну, там было стасис-поле, и самозаряжающийся аккумулятор, не нуждающийся в большой мощности. А это более сложное устройство, требующее некоторого бережного хранения… О, стойте-ка. Я понял. Искусственный интеллект, который был в основе этой системы, совершил самоубийство, когда понял, что остался без присмотра. Как не обычно!

— Квадратный бог… такое бывает? — пробормотала Мирика.

— Да, я тоже обескуражен.

— Вот почему убийцы этого человека не стали искать, где его устройство, — проговорил Шами. — Они знали, что разумный компьютер примет меры на самоликвидацию, оставшись без присмотра. Древние боялись слишком разумных машин, в них всегда были ограничивающие программы.

— Жаль, что одному богу не привили тот же принцип — убить себя, когда стал не нужен, — пробурчала Мирика.

— Так для нас этот компьютер бесполезен? Его нельзя починить? — спросил Шами.

Салли пожал плечами:

— Я уже посмотрел, что осталось на устройствах памяти. Это больше вероятностная машина, чем личный компьютер, там безумные прожекты и теории этого Бореала. Он верил, что может спасти мир, предугадывая движение процессов и событий. Нам это без надобности, как и эта штука, я куда лучше, и в качестве компьютера, и в качестве анализирующей вероятности машины.

— Хорошо. Пустынники все равно не дали бы нам забрать вещи, принадлежавшие их святому, — сказал Шами.

— Ну что, куда дальше? Мы столько открыли! Где-то есть Сияющий Град, и Бореал сбежал оттуда! Я вся взбудоражена! — воскликнула Мирика.

— Честно говоря, не знаю, где можно узнать что-то еще, — проговорил Шами. — Лайам…

— Да забудь ты про Лайама! — топнула ножкой Мирика. — Лайам болван, и не рылся в деталях, не разыскивал зацепки! Его, по-моему, вообще не очень-то интересовало, кто эти роботы и откуда! Они всего раз появились, а потом нас и не беспокоили. Он, видимо, счел, что в своих путешествиях все равно рано или поздно найдет источник этих созданий. И он же все горел желанием отправиться куда-то еще, повидать мир!

— Он разговаривал с Азариусом, — возразил Шами.

— И не заинтересовался! Ротозей! А мы можем еще что-то найти, Шами. Это же так интересно!

— Ну, можно отправиться в Тудеш, там поспрашивать, — проронил Салли.

— Да! Поехали в Тудеш! Мы же там еще не были, Шами! А Лайам столько рассказывал. Целый город на болотах с дворцами и фонтанами! И у них столько тайн! И про все эти штучки-дрючки они тоже могут что-то знать!

— А спать-то мы когда будем, Мирика? Уже середина ночи.

Салли проговорил:

— Туда ехать довольно долго. Почти тысяча километров. И даже эта вездеходная тарантайка, будет добираться целый день. Были бы здесь какие-то ровные дороги… Вы можете поспать по пути, я ведь за рулем. А в задней части есть кровати. Эта машина для исследований создавалась.

— Поехали Шами! Мы раскроем все секреты раньше Лайама! Утрем ему нос, неужели не хочешь?!

— Хорошо, поехали. В городе я пока вроде не нужен. Ковард увлечен той находкой. Наверное, могу на денек или два отлучиться. Но вот Салли, он может понадобиться Коварду и Харви.

— У нас радиосвязь, я могу переносить свои данные куда угодно практически мгновенно. Более того, детишки, я могу быть в двух местах одновременно, поддерживать разговор, и никто не заметит разницы. Я же суперкомпьютер, — белозубо улыбнулся Салли.

Уже утром Лайам взял тех, кто отправится с ним дальше, и они поехали на вокзал.

Снова поезд, только теперь дышащий паром, брызгающий белыми струями откуда-то из колес, гудящий, как тысяча корнаков; снова тюки и чемоданы, снова путь. Наконец-то, настоящий мир впереди, жемчужины прошлого, погибшие города, и отстроенные заново.

Ребята купили билеты на кассе, чувствуя себя героями каких-то книг прошлого, прошли в салон и заняли дощатые деревянные сидения, как обычные путники, едущие в отпуск в соседний город. Сорос и весь этот мир, частью которого он являлся, поражал своей обыденностью. Так это не походило на все то, что каждый представлял себе миром за Барьером. Рамель и Бандар со всеми его разбойниками — это было как раз более-менее ожидаемо, выживающая цивилизация с бедными и злыми людьми. А тут целый город, связанный пуповиной паровой железной дороги с чем-то еще более значительным, великим и блистательным, чьи отголоски можно увидеть в прибывающих людях и дельцах, в их красивой пышной одежде, в их уверенном взгляде, взирающим на пыльный Сорос с брезгливостью и пренебрежением. Все это совсем не походило на погибший мир, полный дикарей, как сказал мэр Максимилиан!

— Там что-то движется, Лайам, — проговорила вдруг Калисса, выдернув Лайама из воображаемых миров, какие рисовал открывающийся за окном пустынный пейзаж с редкими кустиками и кактусами, с горами далеко на северо-западе, где-то за морем.

— Что? Где? — спросил он, глядя туда, куда указывал ее палец.

Действительно, там виднелось некое облачко пыли, очень далеко, едва различимо. Было непонятно, что это. То ли едущая машина, то ли табун каких-то животных. Поезд ехал довольно быстро, вряд ли животные могут так бегать.

— Дай бинокль, — протянул он руку.

Колвин тут же нагнулся, и достал из чемодана под сидением бинокль, и вложил ему в ладонь.

Лайам навел резкость, присмотрелся к этому облаку и обомлел. Он увидел сквозь дымку пыли быстро-быстро двигающиеся черные прямоугольники, поблескивающие в свете облаков.

— Черные роботы, — выдохнул он.

— Сколько? — быстро спросила Калисса, беря у него бинокль.

— По-моему, один. Но нам и этого достаточно.

— Нам что, готовиться к нападению? — спросил Колвин.

— Сомневаюсь, что они собираются нападать. Если бы хотели, то давно напали. К тому же, они умеют маскироваться так, что никто не увидит. А мы видим.

— Смотрите, — некоторые люди в поезде, кажется, тоже что-то заметили, — проговорил Сергей, оглядываясь.

Действительно, какой-то мужик с дамой впереди привстали на своем месте и выглядывали в окно. Дальше по салону тоже несколько человек вглядывались в горизонт, видя это облачко. Но без бинокля никто из-них не мог рассмотреть, что там такое.