Наступила долгая тишина. Петрония подошла к окну ипосмотрела на звезды.

"Я должна сделать еще одно предостережение, –сказала она и, повернувшись, посмотрела на меня. – Если ты вернешься наболота – однажды тебе, вероятно, захочется просто вернуться, чтобы понаблюдатьза своей любимой тетушкой, этой незаурядной дамой, или по какой другой простойпричине, – даже не вздумай охотиться в Новом Орлеане. Таламаска неусыпноследит за нами в этом городе, и хотя ее агенты – всего-навсего неповоротливыесмертные, они могут причинить нам вред. Есть там и другая опасность – одинвсесильный Охотник за Кровью, именующий себя вампиром Лестатом, он правит вНовом Орлеане и уничтожает молодых Охотников за Кровью. Он беспощаден иэгоистичен, считая самого себя чуть ли не иконой. Он пишет о нас книги, которыесходят за беллетристику. Но многие истории из этих книг – абсолютнаяправда".

Я надолго притих.

Петрония подошла к столу, присела на стул и, обняв Арионаодной рукой, принялась наблюдать за игрой. К тому времени Арион спас своегоферзя, правда, с большим трудом, и теперь ему грозил мат, хотя разглядеть этоможно было не сразу из-за сложности позиции. Но я все равно разглядел и понял,что Арион этого не видит, по тому, как он передвигал фигуры и куда смотрел, апотом совершенно неожиданно для него старик сделал решительный ход, и Арионоткинулся на спинку стула в полном изумлении, потом улыбнулся и затряс головой.

"Еще одну партию! – воскликнул он изахохотал. – Я требую".

"Тогда сыграем!" – ответил старик, дрожа всемлицом.

Пока он расставлял фигуры, я медленно поднялся из-за стола.

"А сейчас я покину вас, господа. Благодарю за вашегостеприимство и дары", – произнес я.

"О чем это ты?" – удивилась Петрония.

"Отправляюсь домой, – ответил я. – Мне нужнамоя семья".

"Что значит, ты отправляешься домой?! –возмутилась она. – Ты что, спятил?"

"Ничуть. Просто я хочу сейчас отменить нашу сделку.Хижина Отшельника отныне моя. Я заявляю на нее полные права. Днем мне нуженмавзолей, чтобы прятаться, а дом мне понадобится в качестве убежища ночью.Итак, я оставляю вас, играйте в шахматы, а я снова вас поблагодарю и..."

Арион тоже поднялся.

"Как же ты доберешься домой? – ласково спросилон. – Ты можешь забыть о гравитации, если речь идет о короткихрасстояниях, ты будешь преодолевать их с огромной скоростью, какую тебе дажетрудно представить. Но через полмира тебе не перелететь. Пройдет много лет,прежде чем у тебя появится это умение".

"Я поеду обычным для любого смертного путем".

"И что ты будешь делать, когда доберешься туда?" –сурово поинтересовалась Петрония, окидывая меня взглядом.

"Буду жить своим домом, как всегда жил, – ответиля. – Снова займу свою комнату. Буду проводить время со своими родными, какэто было раньше. И так будет продолжаться столько, сколько положено. Я неоткажусь от них".

Петрония тоже медленно поднялась.

"Но ты ведь даже не знаешь, как прикидыватьсячеловеком, ты не имеешь об этом ни малейшего понятия".

"Нет, имею, – возразил я. – Я видел, как тыдержишься. Судя по твоим рассказам, ты бродишь по земле с древности и тем неменее умудряешься обвести вокруг пальца любую компанию людей. Почему это должнобыть трудно для меня? Я полон решимости добиться своего и не намерен отказыватьсяот той жизни, которую вел раньше".

"Ты не можешь так просто уйти отсюда и жить, как тебевздумается, Квинн, – мягко произнес Арион. – К тому же зачем тебеэто? Ты теперь не принадлежишь обществу смертных".

"Я должен спросить у тебя разрешения?" – Япосмотрел ему прямо в глаза.

Он грациозно пожал плечами, как я и предвидел.

"Нет, тебе совсем не обязательно спрашиватьразрешения".

"А мне наплевать, что ты станешь делать!" –взорвалась Петрония, и это я тоже предполагал.

"Значит, Хижина Отшельника теперь моя?" – сулыбкой спросил я.

"Пусть это будет моим подарком", – ядовитоответила она.

Я взглянул на старика.

"Манфред, мы еще с тобой встретимся".

"Будь осторожен, сынок", – сказал он.

Я вышел из зала и, отыскав парадную лестницу палаццо, тут жепокинул дом. В город вела узкая извилистая тропа, по которой я пошел пешком.

Минут через двадцать я уже входил в вестибюль отеля"Эксельсиор", где мы три раза останавливались, посещая Неаполь. Ясразу направился к стойке консьержа Он меня вспомнил и не замедлилпоинтересоваться здоровьем тетушки Куин.

"Меня ограбили. Вещей не осталось, – сказаля. – Мне нужно позвонить в кредит своей тетушке".

В ту же секунду телефон был предоставлен. Консьерж сразуотдал распоряжение подготовить для меня люкс.

Трубку сняла Жасмин. Начала всхлипывать. Когда к телефонуподошла тетушка Куин, то она была близка к истерике.

"Послушай, – сказал я, – мне сейчас ничего необъяснить, но нахожусь я в Италии, в Неаполе. Мне нужен паспорт и очень нужныденьги". – Я снова и снова повторял ей, как сильно ее люблю, и чтовсе произошло неожиданно даже для меня, и что я никогда не смогу все толкомобъяснить, но сейчас для меня самое главное переночевать в приличном месте, азавтра вечером начать добираться домой самолетом.

В конце концов, трубку взял Нэш. Он сообщил все нужные цифрыкассиру, и меня официально устроили со всеми удобствами, пообещав в скоромвремени доставить билеты на самолет. Я объяснил Нэшу, что перелеты будусовершать только ночью – что я хочу вылететь отсюда в Милан ночным рейсом,затем из Милана в Лондон другим вечерним рейсом, и оттуда в Нью-Йорк тожевечером. А из Нью-Йорка, разумеется, я намеревался вернуться в Новый Орлеан.

Когда за мной закрылась дверь номера, я впал в состояниешока.

Мне показалось, будто моя жизнь состояла из одного сплошногостраха, по нарастающей, и что страх, который я испытывал в ту минуту, был хужевсего – тихий и холодный, беспощаднее паники, так что сердце уже стучало где-тов горле. Мне казалось, будто я никогда не избавлюсь от этого страха, никогда неизбавлюсь от этой боли.