— Щепетильность тут ни при чем. Я никогда не говорил,что жажду трона. И откровенно говоря, считаю, что и Тмер и Таббл, возможно,окажутся лучше меня.

— Они не избраны Логрусом.

— А если я избран, то должен добиться трона безпосторонней помощи.

— Брат, есть огромная брешь между его миром — миромпринципов — и нашим — из плоти, камня и стали.

— А если допустить, что у меня есть свои интересы итвой план в них не входит?

— Какие же у тебя интересы?

— Мы говорим гипотетически, помнишь?

— Мерлин, до чего ж ты упрям! У тебя есть обязательстваперед Домом, так же как перед Двором и Логрусом!

— Я знаю свои обязательства, и покуда выполняю их.

— Если у тебя есть план расставить все по своим местами если этот план хорош, мы поможем воплотить его в жизнь. Что же у тебя на уме?

— Помощь мне сейчас не нужна, но спасибо запредложение.

— И что же тебе нужно сейчас?

— Информация, — сказал я.

— Спрашивай. У меня ее море.

— Отлично. Что ты можешь мне рассказать о родственникахмоей матери с материнской стороны, о Доме Драседки?

Мандор поджал губы.

— Профессиональные вояки. Ты знаешь, они на месте несидят, всегда в гуще войн Царства Теней. Просто любят это дело. После смертигенерала Ларса Домом правит Белисса Крипчель. Гм-м… — Он сделал паузу,затем продолжил: — Тебя интересует их несколько странная мания, касающаясяАмбера?

— Амбера? — переспросил я — То есть?

— Я припомнил один свой дружеский визит в пределыДраседки, — сказал Мандор, — когда я забрел в маленькую, подобнуючасовне комнату. В нише одной из стен висел портрет генерала Бенедикта в полномбоевом облачении. Ниже была полочка, вроде алтаря, с оружием и горящимисвечками. Еще там было изображение твоей матери.

— Неужели? Интересно, Бенедикт в курсе? Дара однаждырассказала моему отцу, что происходит от Бенедикта. Позже он посчитал этоабсолютным враньем… Как ты думаешь, стали бы такие люди держать злобу на моегоотца?

— За что?

— Корвин убил Бореля из Драседки во время битвы.

— Они склонны относиться к таким вещам философски.

— Однако, если верить отцу, победил он не совсемкошерным способом. Правда, свидетелей вроде бы не было

— Так оставим в покое спящих вивернов.

— Да я и сам не хочу их трогать. Но вот что мнеинтересно: услышь Драседки какие-то подробности, стали бы они из кожи вонлезть, дабы заплатить долг чести? Не думаешь ли ты, что они могут стоять заисчезновением моего отца?

— Совершенно не представляю, как это соответствует ихкодексу, — ответил Мандор. — Полагаю, ты мог бы сам у них спросить.

— Так вот выйти и сказать: «Простите, не вы ли виноватыв том, что случилось с моим папой»?

— Существует масса хитрых способов выведать чужоемнение, — отреагировал брат. — Насколько я слышал, в юности тыполучил несколько хороших уроков по этому предмету.

— Я ведь даже не знаю этих людей. То есть, наверное,встречался с одной из сестер на вечеринке и несколько раз видел издалека Ларсаи его жену, но это и все.

— Представители Драседок будут на похоронах, —сказал брат. — Если я представлю тебя, то, возможно, тебе удастсяиспользовать чуточку обаяния и получить неофициальную аудиенцию.

— Знаешь, в твоей идее что-то есть, что-топравильное, — проговорил я. — Возможно, единственно правильное. Да,пожалуйста, познакомь нас.

— Прекрасно.

Мановением руки Мандор очистил стол и вновь заставил егоблюдами. На этот раз перед нами предстали тонкие, как бумага, блинчики смножеством начинок и подливок, а еще свежевыпеченные булочки с разнообразнойначинкой. Какое-то время мы ели молча, внимая ароматам, птицам и ветерку.

— Желал бы я кое-что посмотреть в Амбере, —произнес брат после долгой паузы, — при менее плотном расписании.

— Уверен, что смогу тебе посодействовать, —отозвался я. — Буду рад показать тебе окрестности. Я знаю отличныйресторанчик в Закутке смерти.

— Тот самый «Кровавый Эдди»?

— Да, хотя название периодически меняется.

— Я слышал о нем; занятное заведение, должно быть.

— Как-нибудь заглянем.

— Превосходно.

Мандор хлопнул в ладоши, и появились вазы с фруктами. Яподлил себе кофе и макнул кадотскую фигу[1] в пиалу со взбитымисливками. Потом заметил:

— Позже я буду обедать со своей матерью.

— Да. Я подслушал.

— Ты часто видел ее в последнее время? Как она?

— По ее словам, уединенно.

— Думаешь, она что-то затевает?

— Вероятно, — ответил брат. — Не помнюслучая, чтобы она чего-то не затевала.

— Есть соображения, что именно?

— Зачем мне гадать, когда она, надо думать, все сообщиттебе прямо.

— Ты действительно так полагаешь?

— У тебя преимущество перед любым другим, ведь ты еесын.

— И уязвимость — по той же причине.

— Все же она охотнее расскажет тебе, чем кому-либо еще.

— Кроме, возможно, Юрта.

— Почему ты так считаешь?

— Она всегда любила его больше.

— Смешно, я слышал, как он говорил то же самое о тебе.

— Ты часто его видишь?

— Часто? Нет.

— Когда в последний раз?

— Около двух циклов назад.

— Где он?

— Здесь, во Дворе.

— У Всевидящих? — Передо мной предстала картина:Юрт присоединяется к нам за обедом. Не хотелось, чтобы мать подложила мне такуюсвинью.

— Думаю, на одном из окольных путей. Он довольноскрытен в отношении своих передвижения… и местопребывания.