Он развернулся и продолжил путь наверх, в темноте осторожнонащупывая обутыми в домашние тапочки ногами ступени и крепко держась за перила.Коля, угрюмо надувшись, молча шел сзади, а дома сразу же ушел в свою комнату.

* * *

Камень напряженно слушал рассказ Змея, боясь упустить хотьслово.

– И что, так-таки и не дал денег? – спросил он.

– Не дал.

– Слава богу, – с облегчением выдохнул Камень.

– Это почему же «слава богу»? – заинтересовалсяЗмей. – Ты считаешь, что Родислав поступил правильно?

– Абсолютно! Нельзя игроку давать ни копейки.

– А вдруг Коля просил действительно на дело, а не наигру? Тогда как?

– Все равно нельзя. Игрок – это характер, это состояниедуши, это судьба, если уж на то пошло. Даже если он собирается вложить деньги вдело, он это дело поведет так, как будто в карты играет, и все равно останетсяв проигрыше. У азартных игр свои законы, а у настоящего дела – свои, и как нельзяиграть, опираясь на законы деловой этики, точно так же нельзя вести дела,опираясь на законы игры. Ни к чему хорошему это не приводит.

– Ну, в общем-то, верно, – согласился Змей. –Хотя мой многовековой опыт мне подсказывает, что не так все просто. То есть какфилософ ты, разумеется, прав, но…

– Что – «но»?

– Не знаю, – загадочно ответил Змей. – Тампосмотрим.

– Так ты что же, дальше не смотрел еще? – снеудовольствием спросил Камень. – Что у тебя за манера останавливаться насамом интересном месте! Отвечай немедленно: смотрел или нет?

– Смотрел, – усмехнулся Змей.

– И что? Да не тяни ты! – рассердилсяКамень. – Ты мне своими замашками уже все нервы истрепал.

– Николаша одолжил деньги у серьезных людей и купилпятьдесят тонн сливочного масла. Снял место под хранение, правда, холодильникатам не оказалось, вернее, он был, но через два дня сломался, пришлось за свойсчет починять. Однако Коле удалось приобрести по дешевке установку длярасфасовки, так что продукт можно было превратить в пачки очень быстро.

– Что значит – можно было? – не понялКамень. – Он расфасовал масло или нет? Ты можешь изъясняться болееконкретно?

– Расфасовал, – вздохнул Змей. – А толку что?Пришел покупатель, проверил пару упаковок, а это оказалось не масло, а вовседаже маргарин.

– А что, есть разница?

– И еще какая! Сливочное масло делают на молочныхпродуктах, а маргарин – на растительных. Вкус совсем другой, качество другое, ицена куда как ниже. Маргарин тому покупателю не был нужен, он приехал конкретноза маслом, ну, развернулся и уехал. А Коля остался с ангаром, набитым никому ненужным продуктом, да еще при сломанном холодильнике. Он, как ты понимаешь,кинулся сперва к продавцам псевдомасла, собирался права качать, дескать, какэто так, обманули, не то подсунули, но их и след простыл. Он тогда побежал клюдям, которые ему деньги в долг давали, так, мол, и так, обманули меня,подвели, вместо масла маргарин продали, а серьезные люди ему и отвечают: а чегож ты, мил-человек, не проверил товар, когда деньги за него платил? Почему наверу взял? Думал, ты такой ловкий да удалый и тебя надуть никто не может? Воткак есть ты ловкий да удалый, так и возвращай долг в установленный срок вместес процентами, в противном случае за каждый день просрочки тебе пеня будетнакатывать, да немалая. Понурился наш Николаша, пригорюнился и отправилсяискать покупателей хотя бы на маргарин. Ясен пень, что прибыли с такого дела унего не будет, но хотя бы свое вернуть, чтобы долг отдать. А на маргаринохотников-то не находится, то есть они, конечно, есть, но цену готовы платитьсовсем не ту, какая Николаше нравится. У него же свой расчет, он заработатьхочет. Про то, чтобы только свое вернуть, он как-то мгновенно забыл, как толькона три километра от своих кредиторов отдалился. А тут еще арендодатель, владелецангара, встал на дыбы, я, говорит, с тобой договор аренды заключил сроком надесять дней, ты обещал, что за десять дней все масло реализуешь и помещениеосвободишь, а ты его не освобождаешь, хотя уже месяц прошел. У меня другие людив очереди на этот ангар стоят, я им твердо обещал, что они еще двадцать днейтому назад смогут его занять, договор подписал, аванс взял, а теперь что? Коляв ногах валяется, умоляет не выгонять, мол, товар лежит, куда его девать, ахозяин ангара уперся, мне, говорит, теперь тем людям неустойку придетсявыплачивать за невыполненные обязательства, так что с сегодняшнего дня ценааренды будет повышена, а нет – так выметайся со своим маслом куда хочешь. Иденьги за то, что ты холодильник за свой счет починил, я тебе возвращать несобираюсь, тебе надо было – ты и починил, а мне без разницы. А время-то идет,проценты капают, счетчик тикает, серьезные люди постоянно намекают на всякиенеблагоприятные обстоятельства, которые могут очень скоро в Николашиной жизнинаступить, ежели чего.

– Но это же ужасно! – воскликнул Камень. – Я,конечно, слышал от Ворона, что в девяностых годах в России был дикийкапитализм, но не предполагал, что он до такой степени дикий. Неужели людиименно так вели дела?

– Именно так, – подтвердил Змей. – И то, чтослучилось с Колей Романовым, еще не самый худший вариант, бывали ситуации ипокруче.

– Ну а дальше как было?

– Еще хуже. Коле же надо не только покупателей намаргарин искать, но и аренду платить, вот он, бедолага, крутится, как может,только-только покупателей на маленькую партию товара найдет – так сразу все нааренду и уходит, никак ему не удается скопить денег, чтобы долг вернуть, и онначал активно играть, причем уже не только в карты, но и в рулетку, тогда какраз всякие подпольные казино появились. То выиграет, то проиграет, короче, сампонимаешь, игроцкая удача – дама капризная и ветреная, одному мужику верностьдолго не хранит. И затянулась эта масляно-маргариновая затея аж до самого концагода. Колькин долг уже до сорока тысяч долларов дорос. А в начале девяностовторого года помнишь что случилось?

– Напомни, – попросил Камень.

– Ну как же, вместо коммерческого курса иностраннойвалюты ввели рыночный курс, и рубль моментально упал. А на следующий деньликвидировали государственное регулирование цен. Вспомнил?

– Ах да, – спохватился Камень. – Теперьвспомнил. У них тогда цены за один день подскочили буквально на все. Они ещекак-то интересно это называли, только я запамятовал, как именно.

– Шоковая терапия, – подсказал Змей.

– Точно! Там какой-то внук писателя всю эту канительзатеял. Да?

– Правильно, Камешек, именно что внук писателя, Гайдарего фамилия. Тебе Ворон книжку про Тимура и его команду пересказывал?

– Было. Но она же детская, кажется… Так что, эту книжкудед того самого шокового терапевта написал? Ну надо же! Слушай, цены подняли, ачто с зарплатами? Тоже подняли?