– Нет, Придон. Не побоями.

* * *

Итания спала, тихо и мирно, он с нежностью смотрел в еелицо, измученное бессонницей. Куявы показали свою мощь, по крайней мере еевыказал колдун Барвник. Как объяснила Итания, а потом и подтвердили Аснерд ивоеначальники, началась страшная гроза, а потом во всем дворце разомзахлопнулись двери и окна. Более того, их нельзя было ни выбить, ни выломать,никто не знал, что происходит, тогда осатаневший Вяземайт послал людей накрышу, где велел разбирать кладку.

Он оказался прав, закрыть заклятиями еще и потолок Барвниклибо не додумался, либо не хватило сил. Скорее всего не хватило сил, ибо толькона заклятие, закрывающее двери и окна, по словам Вяземайта, надо было угробитьнесколько лет.

Сейчас по всему дворцу выламывали эти двери, заменяли окнавместе с оконными рамами, а старые жгли на внутреннем дворе. Младшие волхвыбродили по дворцу, выискивали вещи, от которых несло магией, выносили во двор,а там Вяземайт сам определял, что сжечь, что оставить. На сжигание отправлялвсе, что не понимал или с чем не мог справиться, а таких вещей оказывалосьнамного больше.

А тогда, спустившись по веревкам через пролом в высокомпотолке, они ворвались в покои Придона и обнаружили его, залитого кровью, насобственном ложе. Итания сидела рядом и заливалась слезами. Придон был непросто изранен, а изрублен, иссечен. Кости правой руки разбиты мечами так страшно,что рука вообще висела на остатках сухожилий, нога сломана в двух местах, наголове три жестокие раны, живот вскрыт ударом меча, сквозь рану виднывнутренности, удерживает лишь тонкая пленка, а справа лезвие разрубило бок так,что за разрубленными обломками ребер видно серую трепещущую ткань легких.

Непонятно, как он все еще жив и как вообще оказался на ложе,если последняя схватка, судя по брызгам крови, была в покоях Итании.

Вяземайт искал по всем стенам следы магии, Аснерд снедоверием выслушивал Итанию, а она говорила торопливо, с отчаянием в глазах,старый воевода не верит, хмыкает, недоверчиво поднимает седые кустистые брови.

– Аснерд, ну правда же!.. Они подняли его и уложили…

– Не добив?

– Я не позволила!

Он хмыкнул:

– Так они бы тебя и послушались!

– Аснерд, – сказала она с отчаянием. – Это явиновата, что Придон… не сражался с ними…

Аснерд спросил еще недоверчивее:

– Не сражался?

Он выразительно оглядел помещение, залитое кровью настолько,словно здесь забили стадо скота, усыпанное обломками щитов, шлемов, панцирей,мечей.

– Не насмерть, – поправилась она торопливо. –Он только отбивался, ибо пообещал мне, что отныне не убьет ни одного из моейродни…

– Даже пообещал?

Она смутилась.

– Ну, не вслух… Но он однажды посмотрел на меня так,когда поблагодарил за заботу о городе. Я сразу поняла, что он принял какое-торешение.

– Ага, – сказал он, – он только посмотрел, аты все поняла? Опасная ты женщина, от таких надо подальше. У вас такоепонимание, что вам надо либо убить друг друга, либо…

Он поперхнулся, она сказала жалобно:

– Аснерд…

Он нахмурился:

– Итания, я знаю, ты не поверишь и мне, но Придон неубивал Тулея. Его искали, чтобы пригласить на вашу свадьбу. Пригласить, а непривозить под стражей! Убили ваши куявы… надеялись, что-то за такую услугуобломится. И обломилось бы, если бы мы были куявами! Они просто не поняли, чтомы – артане. Ладно, теперь понятнее… Хотя нет, непонятно. Почему Придон ихне убивал – понятно. А вот почему они…

– Тебе непонятно, – сказала Итания созлостью. – Еще бы, все добродетели могут быть только у артан! Куявы –подлые, бесчестные, гадкие, мерзкие… И то, что могли ответить благородством наблагородство, тебе в голову не приходит?

Аснерд покачал головой:

– Странно… Может быть, они в прошлом артане?Переселились в Куявию и стали куявами, но до конца еще не окуявились?..Ладно-ладно, шучу. Не обижайся. Я встречал и среди куявов немало благородныхлюдей, но все-таки чересчур большой соблазн – убить самого несокрушимогоПридона!.. Здесь любое благородство может поколебаться… Гм, в смысле, любоекуявское. И еще у меня один вопрос…

Он остановился, заколебавшись.

– Знаю, – ответила она сердито, – лучше неспрашивай, хорошо?

Он развел руками, смотрел в пол, стараясь не встречаться снею взглядом.

– Как скажешь.

– Никогда, – сказала она с нажимом – Никогдане спрашивай!

Он поклонился, все так же отводя взгляд, только бы не видетьее лица, ушел. Она в отчаянии заломила руки. В самом деле, почему она не ушла сродней? Ведь приходили не убить Придона, а спасти ее от него, забрать с собой!

Вяземайт проводил дни и ночи у магического зеркала, мрачнел,наконец снова отбыл, по своему обыкновению, таинственно и незаметно. Но передуходом сказал:

– Придон, наши так и не смогли взять Долину Иггельда.Там горстка, но эта горстка дерется! Туда отправился Меклен, отважный Меклен,который ко всему еще и не дурак, воевать умеет. Однако… Нет-нет, я не говорю,что Меклен уже потерпел поражение, но его постоянно бьют, а он только царапаетлоб о каменную стену.

Придон нахмурился, ярость пришла неожиданно быстро, он самудивился, сжал себя в кулак, из-за чего голос самому показался сдавленным,словно выползал из-под рухнувшей скалы:

– И что же? Взяли Куявию, но не в состоянии взять этукрохотную долину?

Вяземайт сказал сердито:

– В ту крохотную долину отправился небольшой отряд, ане войско!.. Есть разница. Мы захватим и тот клочок земли. Драконов перебьем,это понятно. Причем надо сделать это поскорее…

Придон насторожился, развернулся к верховному волхву, тотморщился, словно сидел на иголках.

– Что-то случилось?

– Да, – ответил Вяземайт, – самдогадываешься, разговоры.

– Не догадываюсь, – отрезал Придон.

– Ах да, – ответил Вяземайт, – у тебя другиезаботы… Дело в том, что если раньше куявы при встрече осведомлялись в первуюочередь о здоровье друг друга, о здоровье близких, о приплоде дома, потомлениво обменивались новостями, то сейчас все, мужчины и женщины, стар и млад,знатные и простолюдины – все при встрече вместо «здравствуйте» жадноспрашивают: ну как там Долина Иггельда, держится?

Придон скрипнул зубами, лицо почернело. Он сел и ухватилсяза голову. Вяземайт открыл рот и… снова закрыл. Придон страшен, взрывается покаждому поводу, срывается на крик, даже друзья избегают его, и как тут сказать,что в Куявии чуть ли не всяк ликует, слыша радостные вести про эту проклятуюДолину, всяк выпрямляет спину и гордо смотрит на артан, не таких уж инепобедимых, как оказывается, словно это он их бьет! Как сказать Придону, чтоневозмутимые артане звереют, хватаются за топоры и гневно вращают глазами?Страна начинает вскипать потихоньку, кое-где уже бурлит, как и всегда, нотеперь это совсем не мирное кипение: всюду шныряют всякие люди, шепчутся,сговариваются, носят подметные письма, передают шепотком вести, что и такой-тознатный и могущественный бер готов совсем войском явиться на зов тоговоеначальника, что встанет на место Тулея, а то и обещает уйти из стана артан,если все еще на службе у проклятых кочевников, что военачальники куявских войсктайком шлют друг другу гонцов, выясняют, кто до какой поры будет держатьсяартан, не пора ли поддерживать разбойничающие отряды, которые далеко не всеразбойники, а многие просто рядятся под разбойников…