– Спасибо. Я с детства обедаю со взрослыми. Думаю, этопросто вошло у меня в привычку. – Но тут она явно скромничала. Онадействительно отличалась незаурядным умом. Будь у Спенсера настроение немногополучше, она могла бы даже ему понравиться. Конечно, в ней отсутствовализагадочность, романтизм, волшебное очарование, но ее точный ум и прямотазаинтересовали его. И даже ее холодность была довольно привлекательна.

Так или иначе, но вечер шел своим чередом, и Спенсерпродолжал пить вино, которым угощал Гаррисон Барклай. Странно, что день,который начался крестинами в Александровской долине, заканчивался такимобразом. И он даже представить себе не мог присутствия здесь Кристел. Что бы онни чувствовал по отношению к ней, здесь ей места нет. В данный момент он не могпредставить себе никого на месте этой девушки со спокойными карими глазами иманерой говорить обо всем прямо. И все же, слушая Элизабет, он чувствовал, чтосердце его тоскует по Кристел.

– Когда вы покидаете Сан-Франциско?

– Через два дня. – Он сказал это с сожалением, котороене могли до конца понять ни он, ни она. Он не понимал, откуда это чувствоноющей тоски, которое он начал испытывать сегодня после обеда. А по ее мнению,не было ничего замечательнее, чем поехать в Нью-Йорк. Она не могла дождатьсясентября.

– Это плохо. Я надеялась, что вы сможете приехатьповидать нас на озере Тахо.

– Мне бы очень хотелось. Но у меня невероятно многодел. Через две недели мне уже надо приступить к работе. У меня нет возможностипрохлаждаться, иначе мой стол на Уолл-стрит окажется завален целым морем бумаг.

– Вы волнуетесь? – Ее глаза снова изучающе посмотрелина него, и он решил быть с ней откровенным.

– Честно говоря, не знаю. Я до сих пор не могу понять,почему пошел на юридический факультет.

– А чем вы хотели заниматься?

– Медициной, если бы меня не забрали в армию. Война длявсех что-то изменила, и я полагаю... что для многих эти изменения гораздо хуже,чем для меня. – Он на минуту загрустил, подумав о брате. – Мне просто повезло.

– Я думаю, вам повезло в том, что вы стали адвокатом.

– Правда? – Он опять удивился. Она действительностранная девушка, и он понял, что в Элизабет Барклай нет ни капли жалости инерешительности. – Но почему?

– Я бы тоже хотела поступить на юридический факультетпосле того, как закончу Вассар.

Это опять произвело на него впечатление, но на этот раз онне удивился:

– Тогда вы так и поступите. Но не лучше бы для васвыйти замуж и рожать детей? – Ему казалось, что это вполне естественно и чтотакая девушка, как она, может сделать это с любым мужчиной. Сейчас, в 1947году, любой может выбирать то, что ему нравится. Он не считал, что это слишкомдорогая цена за карьеру. Будь он на ее месте, он бы не задумываясь выбрал мужаи детей, но Элизабет не считала это решение подходящим.

– Может быть. – На какое-то мгновение она вдругпоказалась ему юной и растерянной, но в следующую минуту она пожала плечами. Ипотом вдруг совершенно выбила его из колеи, задав следующий вопрос: – А какая увас жена, мистер Хилл?

– Простите? Я... я не понял... но что заставило васподумать, будто я женат? – Он выглядел ошеломленным, а потом вдруг рассмеялся.Неужели он выглядит таким старым, что она даже представить себе не может, чтоон до сих пор не женат? Если это так, то каким же стариком он должен былказаться сегодня утром Кристел! Она все еще не выходила у него из головы, хотяон заставлял себя поддерживать беседу с Элизабет Барклай, что, как он призналсясебе, было совсем несложно. Но его мысли были все еще далеко, и ему казалось,что часть его сердца уже никогда не будет принадлежать ему.

В первую секунду Элизабет казалась сконфуженной, и он дажезаметил, что она покраснела.

– Мне показалось, вы сказали... вы упомянули свояченицув начале вечера... вот я и сделала вывод...

Он рассмеялся, и она запнулась. Он покачал головой, и егоголубые глаза вспыхнули в отблеске свечей.

– Боюсь, вы ошиблись. Я имел в виду вдову моего брата.

– Он погиб на войне? -Да.

– Очень сожалею.

Он кивнул, и тут подали кофе. Дамы поднялись, началидемонстративно прощаться с Прициллией Барклай. Мать и дочь вышли из комнаты, имать спокойно поблагодарила ее:

– Спасибо тебе, Элизабет. Без тебя мы оказались бы вочень неловком положении.

Девушка принужденно улыбнулась и на секунду обняла пожилуюженщину за плечи. Прициллия Барклай сохранила красоту, хотя ей было уже околошестидесяти.

– Я получила удовольствие. Мне очень понравился СпенсерХилл. А сейчас он мне нравится еще больше, потому что сказал, что не женат.

– Элизабет! – Мать притворилась пораженной, хотя насамом деле это было не так и дочь прекрасно знала об этом. – Но он же слишкомстар для тебя. Ему, наверное, уже почти тридцать.

– Совершенно верно, и мне, должно быть, будет оченьприятно встретиться с ним в Нью-Йорке. Он собирается работать у Андерсона,Винсента и Соброка.

Ее мать кивнула и отправилась болтать с оставшимися дамами.Вскоре к ним присоединились мужчины. После этого вечер мало-помалу подошел кконцу, Спенсер поблагодарил супругов Барклай за гостеприимство. Потом подошел ких дочери, чтобы попрощаться и с ней:

– Удачи вам.

– Спасибо. – Ее глаза потеплели, и в первый раз завечер он подумал, что она ему нравится. Она симпатичнее жены Роберта и,несомненно, намного привлекательнее. – А вам удачи в работе. Уверена, выстанете известным адвокатом.

– Я вспомню ваши слова через месяц или два, когда начнутосковать по той легкой жизни, которая была у меня в Стэнфорде. Может быть, мывстретимся в Нью-Йорке.

Она нерешительно улыбнулась ему, но тут к ним подошла еемать:

– Я попрошу вас присмотреть за Элизабет в Нью-Йорке.

Спенсер улыбнулся, подумав о том, что они вряд ливстретятся, но он старался быть вежливым. Он считал, что для первокурсницы онслишком стар, и потом... его мысли заняты Кристел...

– Дайте мне знать, когда появитесь в Нью-Йорке.

– Обязательно. – Элизабет тепло улыбнулась Спенсеру,еще раз показавшись ему совсем молоденькой, и уже через минуту он ушел от них.

Вернувшись в отель «Фармонт», он продолжал думать о ней и отом интересном разговоре, который у них состоялся. Может быть, она права,сказал он себе. Может, ей действительно стоит поступить на юридическийфакультет. Если она просто выйдет замуж, то погрязнет в быту, играя в бридж исплетничая с другими женщинами. В тот день ему приснилась вовсе не Элизабет.Когда он наконец уснул при свете зарождающегося утра... в его сон пришладевочка со светлыми платиновыми волосами и глазами цвета летнего неба...девочка, которая, казалось, вкладывает в песни все свое сердце... И в его снеона сидела на качелях, глядя прямо ему в глаза, а он никак не мог дотянуться иприкоснуться к ней. Он проспал всего несколько часов, а проснувшись, долгосмотрел, как солнце медленно движется по небу. В это время за сто миль от негопо полю, босоногая, брела Кристел, думая о нем и тихонько напевая. Онанаправлялась к реке.