– Я уже была в Марракеше, – отрезала мисс Хезерингтон.

Однако миссис Келвин Бейкер предложение, очевидно,показалось привлекательным.

– Это идея, – заметила она. – Прошло уже больше месяца с техпор, как я побывала в Марракеше. С удовольствием бы съездила туда снова. Ямогла бы показать вам город, миссис Беттертон, и уберечь от навязчивыхличностей. Когда где-нибудь побываешь и успеешь оглядеться, то начинаешь лучшеориентироваться. Пойду в бюро – узнаю, можно ли это устроить.

Когда она вышла, мисс Хезерингтон ядовито заметила:

– Вот таковы все американки. Носятся с места на место –сегодня Египет, завтра Палестина. Иногда мне кажется, что они сами не знают, вкакой стране находятся.

Поднявшись и собрав вязанье, она кивнула Хилари и удалилась.Хилари посмотрела на часы. Этим вечером ей не хотелось переодеваться к обеду.Она сидела одна в темной комнате с восточными занавесями. Вошел официант,включил две лампы и снова вышел. Лампы были тусклые, и в помещении царилиприятный полумрак и чисто ориентальная безмятежность. Хилари откинулась наспинку дивана, думая о будущем.

Только вчера она спрашивала себя, не высосано ли из пальцавсе это дело, которым ей поручили заниматься. А теперь она готовиласьотправиться в настоящее путешествие. Нужно соблюдать осторожность – ей нельзяошибаться. Она должна быть Оливией Беттертон, умеренно образованной, довольноневзрачной, обладающей «левыми» убеждениями и преданной своему мужу.

– Мне нельзя ошибаться, – пробормотала Хилари себе под нос.

Здесь, в Марокко, она ощущала себя как в волшебной стране.Казалось, стоит потереть стоящую рядом медную лампу, как появится джинн!Подумав об этом, Хилари вздрогнула. Из-за лампы неожиданно появились маленькоесморщенное лицо и козлиная борода мистера Аристидиса. Он вежливо поклонился испросил, прежде чем сесть рядом:

– Вы позволите, мадам?

Хилари ответила утвердительно.

Вынув портсигар, Аристидис предложил ей сигарету. Она взялаее, и он также закурил.

– Вам нравится эта страна, мадам? – после паузы осведомилсястарик.

– Я пробыла здесь очень недолго, – ответила Хилари, – нонахожу ее очаровательной.

– А вы побывали в старом городе? Он вам понравился?

– По-моему, он чудесен.

– Да, чудесен. За его стенами и на узких улочках словнооживают древние тайны, интриги и страсти. Знаете, о чем я думаю, мадам, когдахожу по улицам Феса?

– Нет.

– Я думаю о вашей Грейт-Вест-роуд в Лондоне. О промышленныхзданиях по обе стороны дороги, о людях внутри, которых вы ясно можете видеть,проезжая мимо в автомобиле, благодаря неоновому освещению. Там нет ничеготаинственного – даже окна не имеют занавесок. Весь мир может наблюдать за тем,что происходит в этих зданиях, за работой, которая там ведется. Это похоже намуравейник со срезанной верхушкой.

– Вас привлекает контраст? – с интересом спросила Хилари.

Мистер Аристидис кивнул головой, напоминающей черепаховыйпанцирь.

– Да, – сказал он. – Там все открыто, а на улицах старогоФеса все во мраке… Но… – Он склонился вперед и постучал пальцем по медномукофейному столику. – Но везде творится одно и то же. Те же жестокости,угнетение, жажда власти, мошенничество.

– По-вашему, человеческая натура везде одинакова? –осведомилась Хилари.

– Во всех странах. В прошлом и настоящем всем правят двевещи – жестокость или благодеяние! Иногда и то и другое одновременно. – Онпродолжал, почти не делая паузы: – Мне сказали, мадам, что вы недавно пережилиавиационную катастрофу в Касабланке?

– Да.

– Я вам завидую, – неожиданно заявил мистер Аристидис.

Хилари изумленно уставилась на него. Старик снова энергичнокивнул:

– Да, вам можно позавидовать. Вы приобрели уникальный опыт.Мне бы хотелось пережить нечто подобное. Побывать в двух шагах от смерти иостаться в живых! С тех пор вы не чувствуете себя по-другому, мадам?

– Да, но в этом мало радости, – ответила Хилари. – У менябыло сотрясение мозга, которое вызвало головные боли и отразилось на памяти.

– Это мелкие неудобства, – отмахнулся мистер Аристидис. –Зато ваш дух подвергся потрясающему испытанию, не так ли?

– Пожалуй, – медленно согласилась Хилари, думая о бутылке«Виши» и маленькой кучке снотворных таблеток.

– У меня никогда не было подобного опыта, – разочарованновздохнул мистер Аристидис. – В моей жизни случалось многое, но не это. – Онвстал и поклонился. – Mes hommages, madame[14]. – И пожилой грек двинулсяпрочь.

Как похожи все аэропорты, думала Хилари. В них есть какая-тостранная анонимность. Все они расположены на некотором расстоянии от города,который обслуживают, и поэтому здесь испытываешь странное чувство, чтонаходишься вне какой-либо страны. Можно лететь из Лондона в Мадрид, Рим, Стамбул,Каир – куда пожелаешь, но, перелетая из города в город по воздуху, не получишьни малейшего представления о том, как эти города выглядят! Из окошка самолетаони напоминают не то увеличенную географическую карту, не то сооружения изжестких кубиков.

«И почему, – с раздражением подумала Хилари, – в аэропортнужно приезжать за столько времени до вылета?»

Они провели около получаса в зале ожидания. Миссис КелвинБейкер, решившая сопровождать Хилари в Марракеш, говорила без умолку с моментаприбытия в аэропорт. Хилари отвечала почти автоматически. Но вскоре онапочувствовала, что поток слов устремился по иному руслу. Миссис Бейкерпереключила внимание на двух высоких светловолосых молодых людей, сидевшихрядом с ней. Один из них был американец, с чьего лица не сходила дружелюбнаяулыбка, другой – серьезный на вид датчанин или норвежец, медленно говоривший напедантичном и аккуратном английском. Американец явно обрадовался, встретивсоотечественницу. Миссис Келвин Бейкер повернулась к Хилари:

– Я бы хотела представить вам мою приятельницу миссисБеттертон, мистер…

– Эндрю Питерс. Для друзей Энди.

Второй молодой человек встал, чопорно поклонился ипредставился:

– Торквил Эрикссон.

– Вот мы все и познакомились! – радостно воскликнула миссисБейкер. – Вы тоже летите в Марракеш? Моя приятельница впервые посещает этотгород.