Она отвела Хилари к другой стороне фургона. Француз и Питерсотошли вместе с ними.

– Чем они там занимаются? – спросил француз.

– Вы доктор Баррон? – осведомилась миссис Бейкер.

Француз поклонился.

– Рада с вами познакомиться. – Миссис Бейкер протянула руку,словно хозяйка, приветствующая гостя.

– Но я не понимаю, – заговорила Хилари. – Что в этом ящике?Почему на это лучше не смотреть?

Энди Питерс задумчиво поглядел на нее. «У него приятное лицо,– подумала Хилари, – прямое и располагающее».

– Я знаю, что там, – ответил он. – Пилот сказал мне. Зрелищев самом деле малоприятное, но, полагаю, это необходимо. – Он спокойно добавил:– Там трупы.

– Трупы?! – Хилари уставилась на него.

– Не бойтесь, их никто не убивал, – ободряюще усмехнулсяПитерс. – Они приобретены законным путем для медицинских исследований.

– И все-таки я не понимаю, – настаивала Хилари.

– Здесь кончается путешествие, миссис Беттертон. Однопутешествие.

– Кончается?

– Да. Они положат трупы в самолет, потом пилот всеорганизует, и вскоре, отъехав отсюда, мы увидим, как в воздух взметнется пламя.Разбился еще один самолет, причем на сей раз никто не выжил.

– Но зачем все это?

– Ведь вам известно, куда мы направляемся? – осведомилсядоктор Баррон.

– Конечно, ей известно, – весело отозвалась миссис Бейкер. –Но она, очевидно, не ожидала, что это произойдет так скоро.

– Вы имеете в виду, – после паузы заговорила Хилари, – чтомы все… – Она огляделась вокруг.

– Мы попутчики, – подтвердил Питерс.

Молодой норвежец энергично кивнул и промолвил с почтифанатичным энтузиазмом:

– Да, мы все – попутчики.

Пилот подошел к ним.

– Садитесь в фургон, – сказал он. – И поторапливайтесь. Ещемногое нужно сделать, а мы и так выбились из графика.

Вздрогнув, Хилари нервно поднесла руку к горлу. Ниткажемчуга порвалась под ее напрягшимися пальцами. Она собрала рассыпавшиесяжемчужины и сунула их в карман.

Все сели в фургон. Хилари оказалась на длинной скамье междуПитерсом и миссис Бейкер.

– Значит, вы, – спросила она, обернувшись к американке, –так сказать, офицер связи, миссис Бейкер?

– Вы попали в точку. Могу добавить, не хвастаясь, что явесьма квалифицированный офицер связи. Путешествующая американка ни у кого невызывает подозрений.

Она по-прежнему улыбалась, но Хилари почувствовала перемену.Внешнее дружелюбие и глуповатость исчезли – перед ней была деловитая и,очевидно, безжалостная женщина.

– В газетах появятся сенсационные заголовки, – довольноусмехнулась миссис Бейкер. – Я имею в виду вас, моя дорогая. Вас постояннопреследуют несчастья. Сначала вы чудом спаслись во время катастрофы вКасабланке, потом погибли в очередной авиакатастрофе.

Хилари осознала всю дьявольскую продуманность плана.

– А другие пассажиры? – пробормотала она. – Они те, за когосебя выдают?

– Конечно. Доктор Баррон, по-моему, бактериолог. МистерЭрикссон – блестящий молодой физик, мистер Питерс – химик, мисс Неедхайм,разумеется, не монахиня, а эндокринолог. Ну а я всего лишь офицер связи. Я непринадлежу к миру науки. – Она снова усмехнулась. – У мисс Хезерингтон не былони единого шанса.

– Мисс Хезерингтон… она…

Миссис Бейкер кивнула:

– Уверена, что она следила за нами, начиная с Касабланки.

– Но сегодня она не поехала с нами, хотя я ей предлагала.

– Возвращаться в Марракеш, когда она уже недавно тампобывала, было бы не в характере ее роли, – объяснила миссис Бейкер. – Нет, онапошлет телеграмму или сообщит по телефону, и кто-нибудь будет поджидать вас вМарракеше, чтобы начать слежку. Только ему вас не дождаться! Забавно, не так ли?Смотрите скорее!

Они быстро ехали по пустыне. Высунувшись в окошко, Хилариувидела позади яркую вспышку. Ее ушей достиг слабый звук взрыва.

Питерс обернулся и рассмеялся:

– Шесть человек погибли во время катастрофы самолета,следующего в Марракеш!

– Это… довольно жутко, – пробормотала Хилари.

– Отправляться в неизвестное? – Теперь Питерс говорилсерьезно. – Но это единственный путь. Мы расстаемся с прошлым и шагаем в будущее.– Его лицо осветил внезапный энтузиазм. – Мы должны отринуть все безумиестарого мира с его коррумпированными правительствами и поджигателями войны истремиться к новому миру – миру науки, свободному от грязи и отбросов.

Хилари глубоко вздохнула.

– Это похоже на то, что говорил мой муж, – сказала она.

– Ваш муж? – Он бросил на нее быстрый взгляд. – Это, часом,не Том Беттертон?

Хилари кивнула.

– Вот это здорово! Я не был знаком с ним в Штатах, хотянесколько раз мы едва не встретились. ZE-расщепление – одно из самых блестящихоткрытий века. Я снимаю перед ним шляпу. Он работал со стариком Маннхеймом,верно?

– Да, – ответила Хилари.

– Кажется, говорили, что он женился на дочери Маннхейма. Новедь вы не…

– Я его вторая жена, – слегка покраснев, объяснила Хилари. –Эльза умерла в Америке.

– Да, припоминаю. Беттертон поехал работать в Британию, норазочаровал англичан своим исчезновением. – Питерс внезапно рассмеялся. – Прямос парижской конференции шагнул в никуда! Вы не сможете отрицать, что у них всеотлично организовано.

Хилари согласилась с ним. Однако именно безупречностьорганизации вызывала у нее дурные предчувствия. Все тщатель??о разработанныепланы, коды, сигналы становились бесполезными. Все летевшие на самолетеотправлялись к неизвестному месту назначения, куда ранее отправился ТомасБеттертон, не оставив за собой никаких следов, кроме сгоревшего самолета. Моглили Джессоп и его учреждение догадаться, что ее, Хилари, нет среди обгоревшихтрупов? Она в этом сомневалась. Уж слишком ловко была создана видимостькатастрофы – даже о трупах позаботились.

Питерс снова заговорил. В его голосе слышался мальчишескийвосторг. Еще бы, ведь его не мучили никакие сомнения и сожаления – он стремилсятолько в будущее.