Руль вновь вырвался у меня из рук, но ноги успели сработать.«Вольво» послушно замер на троллейбусной остановке. Я обернулась и во все глазауставилась на мужика. Шофер Харитонова? Володя Костров? Господи, кто же был зарулем взорванного «Мерседеса»?

– Тише, тише, – забормотал Володя, видя, как я вновь разеваюрот, – глядите!

И он сунул мне в руки потрепанную бордовую книжечку.Паспорт. Руки машинально перелистали странички: Костров Владимир Антонович,1947 года рождения…

Выглядел лет на десять старше и на фото совершенно на себяне похож. Но это ни о чем не говорит. Меня несколько раз задерживали вШереметьево при вылете в Париж, так уж замечательно получаюсь на снимках.

– Но как же! – начала я заикаться. – Как, почему?

– Может, съедем с правительственной трассы? – нервнопопросил Костров. – А то тут милиции полным-полно, не ровен час подойдут.

– Это вы подорвали Харитонова? – прошептала я, ощущая наспине тонкую струйку пота.

– Не несите чушь, – повысил голос Костров.

Потом он быстро вышел, распахнул переднюю дверцу машины иприказал:

– Двигайтесь.

Я перелезла на пассажирское кресло. Владимир сел за руль, и«Вольво» быстро закружил по переулкам.

В конце концов мы запарковались возле огромного серого дома.Костров вытащил сигареты. Машинально я отметила, что он тоже курит марку «Рок».

– За рулем сидел не я, – пояснил Володя.

– А кто?

– Если б знал, обязательно сообщил бы, – усмехнулся шофер.

– Как же так, – растерялась я, – ничего не понимаю.

– Все просто, – вздохнул Володя, – послушайте менявнимательно.

Оказывается, у Олега Андреевича Харитонова иногда случалисьтаинственные встречи с клиентами. Порой он сообщал Володе:

– Сегодня сам за рулем, ты свободен.

Была только одна крайне удивлявшая мужчину странность. ОлегАндреевич требовал, чтобы Володя в этот день никуда не ходил, а ждал его довечера на специально снятой квартире.

– Все удобства мне создал, – рассказывал Костров, – двекомнаты, телевизор, чай, кофе, холодильник полон, вот только телефона нет.

От Володи требовалось сидеть тихо, читать книги, смотретьсериалы и, главное, никому не рассказывать, что Олег Андреевич куда-то ездитодин. В особенности Тане. Вечером депутат возвращался, и измаявшийся отбезделья шофер вез его домой.

– Сначала думал, что он к любовнице сматывается, – пояснилКостров, – не хочет, чтобы я знал, где дама проживает. Потом понял: нет, не то.Зачем тогда мой костюм надевает?

– Он переодевался? – пришла я в крайнее изумление.

Шофер кивнул.

Олег Андреевич брал у него права, хотя имел собственные, ипросил обменяться одеждой. Фигуры у них были одинаковые – оба высокие,поджарые, лишь размер обуви разнился. У Харитонова сорок шестой, а у Володивсего сорок второй.

– Честно говоря, первое время побаивался, – призналсяКостров, – не ровен час задавит кого, а мне отвечать, но потом успокоился.

Ездил Олег Андреевич аккуратно, никогда не лихачил, правиласоблюдал. К тому же за каждый такой выезд Костров получал от хозяина стодолларов в карман.

– И часто он вами прикидывался?

– Раза два-три в месяц, – ответил Володя, – поэтому я и неудивился в последний раз. Ждал его, как всегда, на квартире. Сначала читал, ачасов в одиннадцать вечера заснул. Думаю, придет – разбудит.

– Часто он так поздно приходил?

– Через раз. То в полночь подъедет, а то еще позже.

Костров мирно задремал, очнулся в десять утра и включилтелевизор. Первая услышанная новость – сообщение о взорванном «Мерседесе»депутата и о том, что его, шофера, также считают погибшим.

– Идите в милицию и немедленно все расскажите!

Костров глянул на меня красивыми, какими-то женскимиглазами.

– Да меня сразу арестуют, никто ведь не поверит!

Действительно, могут. Очень уж странно выглядит в пересказеВолоди поведение депутата. Хотя, будучи известным адвокатом, Олег Андреевичтесно общался с криминальными кругами. Скорей всего, общался с авторитетами,ставящими условие: на стрелку адвокат приезжает один. Но зачем сажать мужика вквартире и прикидываться шофером? Сотни богатых мужчин обожают свои автомобилии ни за что не доверят руль никому другому.

– Какого черта вы, во-первых, залезли в мой «Вольво», аво-вторых, принялись все мне рассказывать? – обозлилась я. – Между прочим, этоиз-за вас я разбила витрину!

– Ну, положим, стекло кокнули потому, что руль отпустили, –усмехнулся Костров, – а насчет откровенности… К сожалению, вынужден былрассказать правду, потому что вы должны мне помочь!

– Я?!

Володя кивнул:

– Хочу как можно скорей бежать отсюда. Тот, кто убилХаритонова, может и до меня добраться.

– Вам нужны деньги?

– Нет, – ответил Костров, – слушайте внимательно. Моя матьработала директором крупнейшей московской скупки антиквариата. Потом еепосадили, но кое-какие цацки остались лежать в укромном месте. Вот если бы выпривезли мне эти похоронки…

– Где же вещи?

– На втором этаже есть зимний сад. Знаете?

– Конечно.

– Там несколько пальм в разноцветных кадках. В синей естьтайничок сбоку, вынимается одна из дощечек, внутри замшевая сумочка. Успеете дозавтрашнего утра?

– Почему вообще я должна вам помогать? Попросите приятелей,вы меня всего два дня знаете, вдруг украду заначку.

Володя вновь закурил, помолчал минуту и тихо сказал:

– Конечно, рискую, обращаясь к вам. Но вы богатая женщина,похоже, порядочная, неужели польститесь на чужое имущество? Для меня сейчасединственное спасение – уехать из Москвы и скрыться. Что же касается друзей…Во-первых, не собираюсь никому рассказывать о том, как спасся; во-вторых, нукак им проникнуть в дом к Харитоновым? Помогите, бога ради. – Видя, что яколеблюсь, он добавил: – Ведь убьют, если обнаружат. Подумают, что тайну ОлегаАндреевича знаю.