— Мы больше не будем, — дружно заверили оба. Идействительно замолчали на некоторое время, что позволило продумать планвоенной кампании. На пару дней мне следовало стать для Циркача недоступной.Интерес его ко мне должен возрасти, а отнюдь не погаснуть.

После восьми Илья Сергеевич нас покинул: завтра емупредстоял трудный день. Завтра ровно год, как погиб его друг и компаньон. Сутра он должен быть вместе с вдовой в церкви, затем поездка на кладбище и вечерпамяти, организованный фирмой. Однако “мечта бандита” вместе с Сашей оставаласьв полном нашем распоряжении. Владимир Петрович решил ночевать у нас:сказывалась холостяцкая жизнь, о чем Серафима не преминула ему сообщить.

День обещал быть так себе. Владимир Петрович отбыл наслужбу, Серафима — в казино за новостями, а мы с прибывшим Негритенком ленивоиграли на балконе в карты. Предполагалось, что я еще не отошла от тяжких ран иприкована к постели.

— Видел вчера Циркача, — сообщил Саша, — в“качалке”. Давно не появлялся, а тут пришел…

— Забота о фигуре?

— С фигурой у него все нормально. О вас он поговоритьхотел, в теплой дружеской обстановке.

— Мы вроде бы на “ты”.

— Мне трудно, и я иногда сбиваюсь. В общем, ему о тебепоговорить хотелось. Между прочим, трещал как заведенный, что на него совсем непохоже. Он из молчунов.

— И что это значит, по-твоему?

— “Поплыл” Циркач. — Тут Саша стал смотретькуда-то в сторону и спросил:

— Он тебе нравится или все это чистой воды притворство?

Мужики дружно встали плечо к плечу в приступе солидарности.Их самолюбие стоило принять во внимание, потому отвечала я осторожно:

— Мы ведь просто купаться ездили… Саша кивнул:

— Может, Серега не ангел, я про него много чего слышал,но в душу человеку плевать в любом случае не стоит.

Ну вот, пожалуйста.

— Я совершенно не в состоянии плевать в души, —торопливо заверила я, и Саша вроде бы успокоился.

Тут я решила проявить хитрость и, пока мы одни, расспроситьСашу о Тарханове и дражайшей тетушке. Только я начала подходить к этой щекотливойтеме, как заметила Циркача, точнее, его машину. Она медленно проехала мимо.Вслед за этим ожил телефон.

— Как нога? — заботливо поинтересовался Циркач,поздоровавшись.

— Немного побаливает, но это пустяки.

— Тетушки нет?

— Нет.

— Значит, вы одна?

Не заметить Сашу он, конечно, не мог.

— Нет, я с шофером Ильи Сергеевича, Сашей. Мы играем вкарты…

— Значит, сегодня он вас охраняет? — с интонацией,наводящей на размышления, спросил Циркач.

— Серафима боится, что я умру от скуки и в следующийотпуск от нее сбегу.

— Да? — неопределенно хмыкнул он. Поболтав ещенемного, мы простились до завтра.

К обеду, обнаружив, что в доме заметно поубавилось съестныхприпасов, мы с Сашей отправились за покупками. Хотя магазин был неподалеку,отпустить меня одну Саша отказался, а оставить “мечту бандита” без присмотрадаже на полчаса никак не мог, потому мы поехали на машине. Возле универсамавозникла та же проблема. Саша остался на стоянке, а я пошла за продуктами.Купить только то, что надо, у меня никогда не получается. Я набрала массуненужных вещей, например, пирожных. Не далее как вчера мы с Серафимой клялисьникогда их не есть. Клятвы стоят недорого, потому пирожные я купила, потомкоробку конфет, бутылку коньяка (коньяк у Серафимы кончился, а она усиленнорекомендовала его для снятия стресса), к коньяку взяла лимоны, и остановитьсястало трудно. Пакет всего этого не вынес, и одна ручка оборвалась. Я купиладругой, оставила сдачу, вернулась за ней и забыла купленный пакет на прилавке.Я решила избавиться от покупок, чтобы освободить руки хотя бы на время, и сталапробираться к окну, прижимая пакет к груди и опасаясь, что он в любой моментвыскользнет из рук. В общем, я спешила и ничего не замечала вокруг. А зря.

— Привет, — услышала я над самым ухом, оглянуласьи едва не подпрыгнула: передо мной стоял Каток, кривил губы в очень неприятнойухмылке и, по-моему, был страшно доволен. Чего никак нельзя сказать обо мне.Однако я не упала в обморок, не принялась с ходу визжать и даже умудриласьвыглядеть внешне спокойно. Улыбнулась нерешительно и ласково пропела:

— Здравствуйте. — Потом озадачилась и спросила:

— Вы знакомый Ильи Сергеевича? — Один раз этопрошло, даст Бог и сейчас пролезет.

— Кого? — ухмыльнулся Каток еще противнее.

Он не спешил радоваться проявлению моего дружелюбия. Яулыбнулась ласковее и шире.

— Простите, нас познакомил Илья Сергеевич?

Катков не успел ответить, рядом возник продавец, молодойпарень, именно на его прилавке я оставила купленный пакет. То ли ему делатьбыло нечего, то ли магазин боролся за почетное звание лучшего по культуреобслуживания, но он подошел и очень вежливо сказал мне:

— Вы пакет забыли, — при этом хмуро посмотрел наКатка.

— Спасибо, — обрадовалась я. — Большоеспасибо, я всегда что-нибудь оставляю. — Давайте я вам помогу, —парень ненавязчиво попытался оттеснить моего врага, но не тут-то было. Каток неиз тех мужчин, которых можно отодвинуть.

— Топай, — сказал он. — Как-нибудь без тебясправимся.

К моему великому огорчению, парень ушел. Однако надеждыизбегнуть кары я все еще не теряла и с ласковой придурью продолжила:

— Давайте отойдем к окну и все это переложим.

Я искренне надеялась, что Саша меня увидит и придет напомощь.

— Вы не могли бы подержать пакет? — скромно попросилая и опять начала извиняться:

— Мне очень неловко, но я совершенно не помню, как мыпознакомились. Конечно, если вы мне поможете… Как вас зовут?

Каток держал пакет и смотрел на меня с озорным любопытством,так ребенок смотрит на игрушку, прикидывая, что сначала оторвать: ручки илиножки. Само собой, взгляд этот не согревал душу, он нервировал и вгонял втоску.

— В самом деле не помнишь? — подал он голос ишироко улыбнулся. — Ты мне, радость моя, по физиономии съездила.Совершенно напрасно, между прочим. Я моргнула, убрала улыбку и растерянно нанего уставилась.

— Теперь вспомнила? — обрадовался Каток.