— Где-нибудь наверняка есть запасной ключ, — произнес Олни.— Я думаю, лучше заглянуть внутрь. Не исключено, что…

— Нет-нет-нет! — воскликнула миссис Крокетт. — Он никогда иникому этого не позволяет. Когда он там, нельзя нарушать его уединение!

— А если с ним плохо?

— Он… Ему не может быть так плохо, чтобы он не смог выйти.

— Ну почему же? — возразил Олни. — Человек может внезапно почувствоватьсебя так плохо, что он не в силах встать с кресла… Где этот запасной ключ?

— Он… он в сейфе. Но я его ни за что на свете не трону! И неподумаю!

— Где сейф?

— В верхнем правом шкафу.

— Вы знаете комбинацию?

— Да.

— Я думаю, нам лучше открыть сейф и воспользоваться этимключом.

Она покачала головой. Олни сказал, еще более холодно иофициально:

— Очень хорошо, миссис Крокетт, решение за вами, но иответственность ляжет на вас. — Он посмотрел на свои часы. — Сейчас семь минутодиннадцатого, мистер Лэм. Пожалуйста, запомните, что я хотел воспользоватьсязапасным ключом и войти в студию в это время и что миссис Крокеттвоспротивилась.

— Обождите минуту, — прервала она. — Почему вы собираетесьвзвалить такую ответственность на мои плечи?

— Тогда дайте нам ключ.

Она на момент заколебалась, потом согласилась:

— Очень хорошо. Мистер Лэм, будьте добры запомнить, чтосейчас семь минут тридцать секунд одиннадцатого и что мистер Олни уведомилменя, что, если я не дам запасного ключа и не открою эту дверь, он возложит наменя персональную ответственность.

Я стоял, не произнося ни слова. Олни сказал мне:

— Это совершенно справедливо, мистер Лэм. Но всякий раз,когда я за что-либо принимаюсь, я готов взять ответственность на себя.

— Минуточку, — кротко вымолвила миссис Крокетт. — Я дам вамключ. — И исчезла за дверью.

— Здесь что-то неладно, — произнес Олни вполголоса. — Онлюбит скрываться там от нее. Супруга имеет обыкновение прерывать еголитературный труд, приставая в самое неподходящее время с разными глупостями,например, спрашивает, не хочет ли он пообедать или поговорить с кем-то потелефону. Хуже всего то, что она совершенно невоспитанна… И все же я не стануобсуждать это с вами. Надеюсь, вы расцените мои замечания как сугубо личные,конфиденциальные. Это вырвалось у меня только потому, что сейчас я немногообеспокоен. Я не знаю, что случилось, но могу предположить.

Боюсь, у Дина Крокетта сердечный приступ или удар.

Этот звонок — секретный сигнал, о котором знаем только я иего жена. Попробуйте обнаружить кнопку.

Он отошел в сторону, и я внимательнейшим образом осмотрелдеревянную панель. Кнопки найти не смог.

— Теперь следите за моим большим пальцем, — сказал Олни.

Он встал перед панелью, пробежал пальцами поверх нее и вдругткнул куда-то большим пальцем. Я снова услышал звонок.

— Понятно, — сказал я, — я уже догадался.

Он посмотрел на меня с покровительственной улыбкой:

— Посмотрим, сможете ли вы ее найти.

Я подошел к панели и так же, как он, пробежал пальцамиповерх дерева. Проделывая это, я подвинул носок своего левого ботинка так, чтоон оказался против плинтуса точно в том же месте, где находился носок егоботинка. Сделав вид, что ударяю большим пальцем по деревянной панели, яодновременно надавил носком ботинка на плинтус. Звонок зазвенел. Я отступилназад.

Олни смотрел на меня с очень странным выражением лица.

— Боже! — вымолвил он. — Вы догадались.

Я не ответил. Дверь отворилась, и вошла миссис Крокетт сключом. Она сказала:

— Я разрешаю вам взять этот ключ, Одни, поскольку вы уверилименя, что…

Олни не стал ждать, пока она закончит. Он схватил ключ,вставил его в замок и отомкнул дверь. Мы трое шагнули в тамбур, который я днемраньше созерцал из студии миссис Крокетт, и остановились как вкопанные.

Там, на полу, растянулся Дин Крокетт-второй. Он лежал наспине, колени сдвинуты, одна нога подвернута.

В его груди, неподалеку от горла, торчала стрела из духовогоружья. Он был, без сомнения, мертв. Я быстро осмотрел тамбур. Там были полки,заставленные редкостями, консервами, канцелярскими принадлежностями, блокнотамии прочим. В задней стене, у потолка, застряла другая стрела, выпущенная с такойсилой, что острие глубоко вошло в дерево.

— Боже милостивый! — воскликнул Олни.

— Смотрите, смотрите! — истерически взвизгнула ФиллисКрокетт. — В его горле… стрела из духового ружья!

— Есть и другая. Воткнулась в стену, над полкой, — показаля.

Миссис Крокетт прошла вперед и потянулась вверх, чтобысхватить стрелу.

— Не трогайте! — предостерег я.

Она обернулась на звук моего голоса.

— Почему… Мистер Лэм, вы испугали меня. Почему вы неразрешаете ее трогать? И кто вы такой, чтобы разговаривать со мной в такомтоне?

Я сказал:

— Отойдите оттуда. Эта стрела — улика. Если вы хотьчто-нибудь здесь тронете, то очень и очень пожалеете об этом.

— Почему это я пожалею? — спросила она.

Я объяснил:

— Угол, под которым стрела вонзилась в дерево, показываетнаправление ее полета. Траектория полета стрелы показывает на открытое окно.Это окно внизу, в ванной вашей студии.

Она смотрела на меня с изумлением, открыв рот.

— Вы вошли сюда и чуть не вытащили эту стрелу, — продолжиля. — Ваша первая мысль была не о вашем муже, а о том, как бы побыстрее войти ипопытаться уничтожить вещественное доказательство, которое указывает, чтовыстрел из духового ружья был произведен вами через окно вашей ванной комнаты,потому что вам захотелось стать очаровательной вдовой. Теперь выйдите отсюда иоставьте все как есть. Я намереваюсь уведомить полицию.

Олни повернулся ко мне и холодно сказал:

— Я вынужден согласиться с миссис Крокетт. Вы разговариваетев непозволительном тоне.

— Вы абсолютно правы, — согласился я. — Я частный детектив.Я знаком с процедурой, необходимой в таких случаях. Вы оба выйдете отсюда изакроете дверь.

Я позвоню в отдел по расследованию убийств.

— А если мы вам не подчинимся?

Я сказал: