– А кто из посторонних бывает в отделении?

– Тьма народу. В кабинет главного провизора надо идти черезаптеку; торговые агенты крупных аптек, отпускающих лекарства оптом, тоже идутчерез фармакологию в подсобные помещения. И конечно, к служащим заходят друзья,нечасто, но все равно заходят.

– Это уже обнадеживает. Кто в последнее время заходил кСелии Остин?

Шарп заглянул в записную книжку:

– В прошлый вторник заходила девушка, Патрисия Лейн. Онадоговорилась с Селией пойти в кино после работы.

– Патрисия Лейн, – задумчиво повторил Пуаро.

– Она пробыла там всего пять минут и не подходила к шкафу сядами, стояла возле окошечка, разговаривая с Селией и ее сослуживицей. Да, ещеприходила темнокожая девушка, недели две назад, очень грамотная, по мнениюсослуживиц Селии. Она интересовалась их работой, задавала вопросы и записывалаответы. Прекрасно говорила по-английски.

– Наверное, это Элизабет Джонстон. Она, вы говорите,интересовалась работой фармацевтов?

– Это был день открытых дверей для Уэлферской клиники. Онаинтересовалась, как проходят подобные мероприятия, и спрашивала, чтопрописывают детям при диарее и кожных инфекциях.

Пуаро кивнул:

– Кто еще?

– Больше они никого не вспомнили.

– А врачи заходят в аптеку?

Шарп ухмыльнулся:

– Постоянно. По делу и просто так. Иногда приходят уточнитькакую-нибудь формулу или посмотреть, что есть на полках.

– Ага, посмотреть?

– Я уже об этом думал. Бывает, они советуются, чем можнозаменить препарат, вызывающий у пациентов аллергию или плохо действующий напищеварение. Порой врач просто забегает поболтать, когда выдается свободнаяминутка. А бывает, придет с похмелья попросить аспирин или вегенин, а то ипросто зайдет пофлиртовать с девушкой, если та не против. Ничто человеческое имне чуждо. Так что мы с вами, похоже, ищем иголку в стоге сена.

Пуаро сказал:

– Если мне не изменяет память, некоторые студенты сХикори-роуд тоже имеют отношение к больнице Святой Екатерины. Прежде всего этотрыжий парень… как его… Бейтс… Бейтмен…

– Леонард Бейтсон. Вы правы. Кроме того, Колин Макнабпроходит там стажировку. А в физиотерапевтическом отделении работает ДжинТомлинсон.

– И все они, очевидно, частенько заходили в аптеку?

– Да, и хуже всего то, что никто не помнит, когда именно.Они там примелькались. Кстати, Джин Томлинсон дружна со старшим фармацевтом.

– Плохи наши дела, – вздохнул Пуаро.

– Еще как плохи! Ведь любой из служащих мог заглянуть вшкафчик и сказать: «И зачем вам столько мышьяковых препаратов? Это ужевчерашний день!» Или что-нибудь в том же духе. И никто бы не насторожился, ичерез минуту забыли бы о его словах. – Помолчав, Шарп добавил: – Мыподозреваем, что кто-то подсыпал Селии Остин морфий, после чего поставилфлакончик возле ее кровати и положил рядом обрывок ее же письма, чтобы создатьвпечатление самоубийства. Но почему, мсье Пуаро, почему?

Пуаро пожал плечами.

Шарп продолжал:

– Сегодня утром вы намекнули, что кто-то мог внушить СелииОстин мысль о краже безделушек.

Пуаро смущенно заерзал на стуле:

– Это была лишь смутная догадка. Просто мне казалось, чтосама она вряд ли додумалась бы.

– Кто же это мог быть?

– Насколько я понимаю, ума на это хватило бы лишь у трехстудентов. Леонард Бейтсон достаточно эрудирован. Он знает, как Колин любитноситься с «неустойчивыми личностями», и мог, якобы в шутку, предложить свойплан Селии и руководить ее действиями. Но подобные игры ему скоро бы надоели –если, разумеется, он играл бы в них лишь «из любви к искусству». Впрочем,возможно, мы его совсем не знаем; это никогда не надо сбрасывать со счетов.Нигель Чэпмен любит поозорничать, у него язвительный склад ума, и он мог судовольствием, без всякого зазрения совести, разыграть комедию. Это взрослый«трудный ребенок». Третий же «умник» – молодая особа по имени Валери Хобхауз.Она сообразительна, у нее современные взгляды на жизнь, и, наверное, онадостаточно поднаторела в психологии, чтобы предугадать реакцию Колина.Симпатизируя Селии, она могла решить, что не грех обвести Колина вокруг пальца.

– Леонард Бейтсон, Нигель Чэпмен, Валери Хобхауз, – повторилШарп, делая пометки в блокноте. – Благодарю за информацию. Я запомню ипостараюсь выяснить. А что вы думаете об индусах? Один из них учится намедицинском.

– Он с головой погружен в политику и страдает маниейпреследования, – ответил Пуаро. – До Селии ему дела нет, да и она непослушалась бы его совета.

– Больше вы ничем не можете мне помочь, месье Пуаро? –спросил Шарп, вставая и закрывая блокнот.

– Боюсь, что ничем. Однако мне хотелось бы тоже участвоватьв расследовании. Надеюсь, вы не будете возражать, друг мой?

– Отнюдь. С какой стати?

– Я постараюсь внести свою лепту, лепту дилетанта. Думаю,что я могу действовать лишь в одном направлении.

– В каком же?

– Я должен разговаривать с людьми. Это единственный путь.Все убийцы, с которыми мне приходилось сталкиваться, были очень болтливы. Помоему убеждению, сильный молчаливый человек редко совершает убийство, а есливсе-таки убивает, то убивает внезапно, сгоряча, и улики всегда налицо. Аизощренный, коварный преступник обычно так собой доволен, что рано или позднопроговаривается и выдает себя. Беседуйте с ними по душам, мой друг, неограничивайтесь сухим допросом. Просите у них совета, помощи, не отмахивайтесьот их подозрений. Впрочем, упаси меня бог, я вовсе не собираюсь вас учить! Япрекрасно знаю, что вы – мастер своего дела.

Шарп мягко улыбнулся.

– Да, – сказал он, – я всегда считал, что, располагая людейк себе, добиваешься гораздо больших результатов.

Пуаро согласно закивал, и оба улыбнулись. Шарп поднялся.

– В принципе каждый из них – потенциальный убийца, –медленно сказал он.

– Пожалуй, – бесстрастно ответил Пуаро. – Леонард Бейтсон –человек вспыльчивый. Он мог убить в припадке гнева. Валери Хобхауз умна испособна разработать хитроумный план. Нигель Чэпмен инфантилен и не знаетчувства меры. Француженка, живущая в общежитии, вполне может убить из-за денег,но лишь из-за больших. У Патрисии Лейн гипертрофированы материнские инстинкты,а такие женщины весьма безжалостны. Американка Салли Финч весела ижизнерадостна, однако она лучше других умеет притворяться. Джин Томлинсон –воплощенная добродетель и милосердие, но мы не раз встречали убийц, которые сискренним рвением посещали воскресную школу. Девушка из Вест-Индии, ЭлизабетДжонстон, пожалуй, умнее всех в доме. Ее эмоции полностью подчинены разуму, этоопасно. Еще там есть очаровательный молодой африканец; мотивов его действий намс вами никогда не постичь. И последний, Колин Макнаб, – психолог. А скольковрачей сами нуждаются в лечении!