…Что бы ни сказал ей теперь этот человек, Марина ему неверила. Хотя концы с концами кое-где сходились. Она-то думала, что как обмерлав его объятиях в баньке, в рождественскую ночь, так и пробудилась в новой дрожинаслаждения в полутемной комнатушке, где пахло соленым ветром. Когда он владелею, наполняя тело восторгом, душа и ум ее метались впотьмах, не в силахосмыслить свершившееся, понять, какая страна открылась ей за уснувшимизеркальными водами Леты. Проще всего было поверить, что в баньку все-такиявился к ней черт, который своей нездешней силою перенес ее в пекло или егопреддверие, потому что на человеческое жилье сия полутемная каморка никак непоходила. Правда, даже близ пекла, не то что в нем самом, должно быть оченьжарко; здесь же сквозило сыростью. Это ведь только потом Марина узнала, чтонаходится на корабле, плывущем в Англию!

Память возвращалась к ней с толчками крови, пульсирующей отнаслаждения: вот Герасим с незрячими от похоти глазами нависает над ней, вотона отбрасывает его, и голова его вдруг издает страшный треск и разваливаетсяна куски, причем обезумевшему воображению Марины показалось, будто от головыего отлетают деревяшки… Вот какой-то сухопарый Клим учит ее кланяться в ножки,твердя, что она – оторва кандальная, смертоубивица, и кабы не добрый аглицкийбарин по имени Милорд… вот растерянные светлые глаза встречаются с ее глазами,вот жаркое тело прижимается к ее телу… она смутно помнила, что не разпринадлежала ему и он владел ею как бы по праву, а ей и в голову не восходилоотказывать.

Теперь этот человек уверяет, что она была в забытьи, себя непомнила, а поскольку первая встреча их случилась в баньке, вдобавок одетаМарина была самым убогим образом, он и принял ее за деревенскую девку, готовуюна все. Ну не было у него причины подумать иное! Он еще твердил, будто желалспасти ее от расплаты за свой же грех – убийство Герасима; что заботился о ееблаге, намеревался даже в Англию забрать с собою, там бы она жила себе да жила…

– Кем жила? – спросила Марина ехидно. – Прислугою?Игрушкою вашею? А ну как прискучу? Тогда на улицу?

Он отвернул свое надменное лицо, на которое Марина теперьвзирала с отвращением. А ведь там, в баньке, он ей пришелся по сердцу… ох какпришелся! Но теперь она помнила одно: лютую боль, унижение, которое испытала поего вине, когда он брал ее силою, грубо, с ненавистью, – и не сомневалась:все, что он плетет, – ложь.

Конечно, на самом деле было так: когда она пошла гадать вбаньку, ее выследил Герасим. Но этот «заблудившийся лорд» (конечно, Россия –извека страна чудес, но чтобы английские лорды вот так, запросто, шатались вбогом забытой глуши…) пришел раньше и обольстил Марину. Нет, она признавала,что не противилась ему. А какая женщина устояла бы? Это теперь ей известно, чтоон – гнусный наемник, за деньги готовый на любую низость, но откуда, господипомилуй, она могла тогда об этом знать?!

Нет, она снова сбилась с мысли…

Итак, «лорда» подкупили ее тетка с дядюшкой – в этом уМарины не было ни малого сомнения. Откуда они его выкопали – бог весть. Нонемало авантюристов попало в Россию в те времена: все эти бесчисленныефранцузские «графы» да «маркизы», бежавшие от гильотины и наполовину бывшиепросто искателями легкой наживы в стране доверчивых дикарей. Мог затесатьсясреди них и один англичанин, обольстительный, как павлин, ветреный, как мотылек?Мог. Вот и затесался на Маринину погибель. Очевидно, тетушка с дядюшкойрассудили, что чем большее расстояние отделит племянницу от дома, тем лучше. ИзФранции небось и пешком дойдешь в случае чего, а из Англии… Это ведь толькогосударыня Елизавета Петровна думала, что из Лондона до Петербурга можнодоехать сушею! Нет, море – это такая преграда, кою не всякому одолеть посильно.Поэтому выбор злодейских опекунов, решивших раз и навсегда закрепить за собоюбогатства бахметевские, пал на «лорда». Ну, стало быть, он получил немалыеденьги, попользовался девичьей доверчивостью, прикончил не вовремя явившегосяГерасима (это было единственным его добрым делом, хотя и совершенным вневедении!), а потом увез Марину, опоив ее каким-то зельем, продолжая опаиватьв дороге и намерившись непременно внушить ей, будто она – холопка, годная лишьприслуживать и ублажать своего господина. Что она и проделывала со всяческимрвением и прилежанием – от слова лежать…

Марина так вонзила ногти в ладони, что едва не закричала отболи. Но боль отрезвила ее и удержала от единственного, чего страстно хотелосьсейчас: убить разбойника, злодея, погубителя всей ее жизни. Но это ей с рук несойдет, и мечтать не стоит. Довольно и того, что в России теперь идет слух оней как об убийце. Никто ведь не сомневается, что княжна Марина Бахметева убилалакея… и что? Сбежала, убоявшись правосудия? Ну, нелепость! За смерть какого-тогнусного раба, вдобавок вознамерившегося ее изнасиловать?..

Клевету тетка с дядей могут распустить всякую, да никто неповерит. Как же они объясняют исчезновение племянницы? Марина невеселоусмехнулась: кому, ради бога, объяснять?! Кто о ней спросит? Даже с ближайшимисоседями, Чердынцевыми, она уж года три, а то и больше не виделась. Они небосьи забыли о ее существовании. А тем немногим, кто может побеспокоиться о ней:прислуге да крестьянам, – самым убедительным, пожалуй, покажется вот такоеобъяснение: ослушалась, мол, барышня барской указки, украдкой отправиласьгадать, чем совершила перед богом грех непростительный – за грехи-то ее чертииз баньки и уволокли! Куда? Знамо, куда уволакивают черти: в преисподнюю, иникто никогда барышню не увидит более, потому что нету оттуда пути назад, набелый земной свет…

Марина стиснула кулаки: о, сколько же сейчас слухов, сплетенплетется вокруг ее имени! А все из-за этой английской голи перекатной, этоговоровского «лорда», который намерился поправить свои обстоятельства ценоючести, счастья, жизни безвинной девушки!

И тут Марина силком усмирила поток гневных обвинений,изливавшихся из ее cердца. Все-таки он не убил ее, хотя и мог. Попользовался бы– да и придушил, и иди, разбойничек, путем-дорогою! Нет, оставил живой и ссобою забрал – пусть на утеху забрал, но все же не кинул на обочине безумной,беспамятной. Выходит, Марине даже есть за что его благодарить?

Она взглянула в угол, где сидел, устало понурив плечи, ее«лорд». И тут же осенило: он не дурак, вот и не убил! Это же такой подарок былбы опекунам: найти племянницу мертвой и пустить погоню по следу убийцы! Они –неутешны, они – чисты, они получают баснословные бахметевские богатства. А его– на правеж. Не поверят ведь, что он был подкуплен… «Лорд», конечно, умен.Оставил Марину живой, чтобы и греха на душу не брать, и блуд чесать, когдавздумается. Но если он полагает, что она его еще раз к себе подпустит…

И вновь уныние овладело Мариною. Нечего и думать – емупротивиться! Силища, это какая же силища скрыта в стройном, худощавом теле! Онже как каменный весь… весь…

Она плотнее сжала колени. Нет уж. Никогда больше по своей воле!