Краснотал стукнул кулаком по столу. Карта гневнозашелестела.

– Черт, еще один камень в нашу сторону!.. Ну почему,почему мы не ушли, когда это было легко… и просто?

Придон поднялся на невысокий холм, мир послушно расширился,а горизонт стыдливо отступил. Отсюда хорошо видно вал: высокий, крутой, похожийна толстую змею, преградившую дорогу муравьям, куявы от трусости становятсяочень работящими, а перед валом еще и глубокий ров. Сам вал еще как-то можноодолеть с разгону, но ров…

По ту сторону вала великое множество богатых шатров, массаповозок, телег, кони там сытые, с лоснящимися крупами, толстоногие. Валощетинился гребнем гигантского дракона, плечом к плечу в остроконечных шлемахкуявы, все с длинными копьями, против конницы самое лучшее оружие. Стоят исмотрят в эту сторону, стерегут каждое движение, страшатся всего, хотя именноартане как раз пренебрегают воинскими хитростями.

Мягко простучали за спиной копыта, по конскому храпу Придонузнал коня Плеска. Старый военачальник встал рядом, ладонь козырьком к глазам,но смотрел недолго, у куявов ничто не меняется, разве что народа все больше ибольше с каждым днем.

– Ждут, – сказал он наконец. – Либо сдадимся,как сдались бы они сами, либо помрем с голоду… как сделали бы славы, либоринемся на верную смерть, чтобы умереть в бою.

Придон буркнул, не отрывая взора от куявского лагеря:

– А что предлагаешь ты?

– Я? – удивился Плеск. – Ты у нас вождь!..Как скажешь, так и сделаем. Только скажи так, чтобы мы разбили этих поганцев. Ичтоб с песнями обратно в Куябу.

– Разобьем, – ответил Придон зло. – А какиначе? Мы – артане! Нам быть вечно. А куявы сгинут, сгинут до единого.

– А мы поможем сгинуть?

Придон кивнул:

– Только выберу, как именно их стереть в порошок.

Плеск оскалил рот в широкой усмешке, браваду и мужествомолодого тцара оценил, подал коня назад, сказал на прощанье:

– Река здесь хоть и не очень широкая, но глубокая, саммерил. И быстрая! Коней унесет, перетопит. А эти трусы держат и на том берегукучу народа. Достаточно, чтобы не дать строить мост.

Придон даже не посмотрел ему вслед, только ухо привычноловило стук копыт неподкованного коня. Героям не нужны мосты, они даже брод неищут, а переправляются хоть на коне, хоть без коня вплавь. Но только нет с нимтех, на кого привык опираться: Тура, Олексы, Крока, Аснерда, Вяземайта,Ральсвика, Щецина, Меривоя, Франка…

Он проехался вокруг своего лагеря, заодно посматривая нанебо, пробуя взглядом землю. Осень затягивается, зима все не наступает, но ужеподул морозный ветер, за ночь земля твердеет, крохотные лужи сковывает тонкимихрустящими льдинками.

Синее небо теперь грязно-серое, облака превратились в тучи,тяжелые и неопрятные, вода в реке стала свинцово-серой, зловещей, словно и невода, а нечто чужеродное этому миру бежит в не выпускающих его берегах.

Он дождался ночи, луна встала крохотная, болезненно-бледная,в пятнах, но тут же зябко нырнула в рваные тучи, показывала изредка светлыйбок, потом исчезла вовсе.

– Хорошо, – сказал Придон. – Все готовы?

В полутьме слышалось сдавленное дыхание, блеснули белкиглаз. Из-за спин отобранного отряда ответил Плеск:

– Ждем, Придон. Мы горды, что ты выбрал нас.

– Посмотрим, – прорычал Придон, – что тыскажешь в реке…

Река шелестела громко, волны бились о берег, словно не река,а море, однако шли чуть ли не на цыпочках, в воду входили осторожно, крадучись.

Придон зашел первым, холод ворвался в тело с такой жеяростью, с какой они готовились ворваться в лагерь на том берегу, сердце в ужасезатрепыхалось, выбросило в тело столько горячей крови, что вода закипела.

Он бесшумно опустился по шею, оглянулся, в темноте смутновиднеются круглые, будто плывущие от берега тыквы, головы. У некоторыхвыглядывают из воды рукояти топоров, остальные опустили их пониже, так плытьлегче.

Вода стремительно уносила вниз по течению, он шел наискосьширокими взмахами, волна иной раз перекатывалась через голову, но ошпарилатолько первая, тут же привык, плыл быстро, но не чересчур, иначе останетсяодин, а других унесет на версту.

Справа начал обгонять Плеск, Придон узнал его повзблескивающему серебряному браслету на левой руке. Плеск наддал, Придон нестал гнаться, пусть старый герой первым выберется на берег, все равно надозатаиться и ждать, пока соберутся все.

Берег ощутил по тому, как вдруг медленно начали исчезатьснизу редкие тусклые звезды. Из воды поднималась громада вставшей на дыбыземли, вода здесь не хлюпала, а рычала, подгрызая скрепляющие глину корни.

Придон ухватился за эти древесные сети, тонкие и непрочные,отыскал на ощупь толстый, в руку, корень, подтянулся, выбрался по нему, каккот. Уже наверху прижался к земле и старался различить, где же шатры вождей,уши ловили далекие голоса, это стражи у костра борются с дремотой, фырканьеконей, эти чуют пришельцев издали, предупреждают хозяев, как могут, но тебеспечные, не слышат, а если и слышат, то не понимают язык коней так, какпонимают артане.

За спиной слышалось дыхание, рядом падали все новые тела. Онвсе лежал, затаиваясь, наконец над ухом голос прошептал:

– Придон, нас уже две сотни!.. Карпат и вторую веревкупротянул, скоро здесь будет половина войска!

– Нам столько не надо, – ответил Придоншепотом. – Ножи в руки, пошли!

Стражи у костра упали мертвыми, даже не поняв, что их убило.Плеск и Карпат, даже не вытерев ножи, пошли крадучись к следующему сторожевомукостру, а Придон во главе отборного десятка начал пробираться к шатру князяАнтланца, он его высмотрел при вечернем свете и был уверен, что не промахнется,не пройдет мимо.

Первая сотня быстро разбежалась вокруг лагеря, стараясь невыпустить никого, а вторая, разбившись на малые группки, разделила между собойшатры военачальников и двинулась где ползком, где на четвереньках….

* * *

Белозерц вышел на холм, с ним были Ктырь, Гедзь и Кулмей,все настороженно всматривались в ночь, вслушивались. Ночь на диво оказаласьветреной, Белозерц чувствовал, что руки одрябли и наверняка стали синими, лицостянуло, будто вымазался вишневым клеем, вообще онемело от стужи.

За спиной воинский стан, а дальше удушающая петля реки,впереди же черная стена земляного вала, за которым словно бы встает огромноебагровое солнце. Это тысячи куявских костров, там пьют и веселятся, ужепразднуют победу над страшными артанами.

Все верно, по всей Куявии артане исчезают, растворяются, какльдины в теплой талой воде, и вот уже сплошное половодье захлестнуло Куявию.Непотопляемыми островами оставались только захваченная артанами Куяба, гдерасположились десять тысяч артанской конницы, да само войско Придона, сейчасвот беспомощно застрявшее в излучине…