Осторожная Жюстина, сразу забыв обо всем, кроме своегодобролюбия, быстро спросила, о чем идет речь, чтобы предупредить, если окажетсявозможным, преступление, замышляемое этой фурией.

— Дело вот в чем, — ответила Дюбуа — ты обратилавнимание на того молодого негоцианта, который обедает здесь уже дня три иличетыре?

— Его зовут Дюбрей?

— Точно.

— Ну и что дальше?

— Он в тебя влюблен, он сам признался мне: твойскромный и кроткий вид его покорил; ему нравится твоя доброта, твоядобродетельность сводит его с ума. В шкатулке возле кровати этот романтикхранит восемьсот тысяч франков в золоте и в ценных бумагах. Позволь мне сказатьему, что ты согласна его выслушать — какая тебе разница, что из этогополучится? Я посоветую ему пригласить тебя на загородную прогулку, я постараюсьего убедить, что это поможет ему завоевать твое сердце. Ты будешь развлекатьего и задержишь как можно дольше. А за это время я его обчищу, но скрываться небуду: его сокровища будут далеко отсюда, в Пьемонте, а мы останемся здесь, вГренобле, как ни в чем не бывало. Мы сумеем убедить его в нашей непричастностии даже поможем ему в поисках украденного. Потом объявим об отъезде, это его ненасторожит, ты отправишься со мной и на границе Франции получишь свою тысячулуидоров.

— Я согласна, мадам, — сказала Жюстина, решившисьпредупредить молодого человека о предстоявшей краже. — Только если Дюбрейдействительно в меня влюблен, — продолжала она, чтобы обманутьзлодейку, — почему бы мне не рассказать ему обо всем и не получить от негобольше, чем предлагаете вы?

— Браво! — заметила Дюбуа. — Да тыспособнейшая ученица! Я начинаю думать, что небо дало тебе больше способностейк злодейству, чем мне. В таком случае возьми вот это, — сказала она ибыстро написала чек на двойную сумму, — попробуй теперь отказаться!

— Я беру его, мадам, — заявила Жюстина, — нотолько считайте, что вы соблазнили меня благодаря моей слабости и бедности.

— Я хотела отнести это на счет твоего ума, —ответила Дюбуа, — но тебе хочется обвинить твое несчастье: ну что же,пусть будет по-твоему. Главное — послужи мне, и ты не пожалеешь.

В тот же вечер Жюстина, увлеченная своим планом, началаоказывать Дюбрею знаки внимания. И очень скоро она убедилась в его чувствах.Она никогда не была в столь сложном положении: разумеется, у нее и в мыслях небыло участвовать в предполагаемом преступлении, даже если бы речь шла овознаграждении в тысячу раз большем, но для нее было невозможно выдать этуженщину, ей была невыносима сама мысль о том, чтобы погубить человека, которыйдал ей свободу десять лет тому назад, она хотела бы найти какое-то средствопомешать преступлению без того, чтобы покарать его, и будь на месте Дюбуа любаядругая женщина, Жюстина наверняка бы осуществила свое намерение. И вот к чемупривели усилия нашей героини, которая не подозревала, что коварство этогоисчадия ада не только разрушит все ее благородные планы, но и накажет ее самоеза то, что она их придумала.

В назначенный для прогулки день Дюбуа пригласила Дюбрея иЖюстину отобедать в своей комнате. После трапезы молодые люди вышли поторопитьколяску, которую для них закладывали. Дюбуа осталась у себя, и Жюстинаоказалась наедине со своим поклонником.

— Сударь, — тихо и торопливо заговорилаона, — внимательно выслушайте меня, ничему не удивляйтесь и исполните все,что я вам скажу… У вас есть надежный человек в гостинице?

— Да, это мой партнер, на которого я могу положитьсякак на себя самого.

— Прекрасно, сударь! Велите ему ни на минуту непокидать вашу комнату, пока мы будем отсутствовать.

— Но ключ от комнаты у меня… И что означает такаяпредосторожность?

— Это много серьезнее, чем вы думаете; сделайте так,как я сказала, умоляю вас, или я никуда с вами не поеду. Женщина, с которой мысейчас обедали, — мошенница, она устроила эту прогулку только затем, чтобыотправить нас с вами подальше и преспокойно обокрасть вас. Спешите, сударь, онанаблюдает за нами, она очень опасна; скорее отдайте ключ вашему другу, пусть онсидит у вас в комнате и не выходит, пока мы не вернемся. Остальное я объяснювам в коляске.

Дюбрей послушался Жюстину; он крепко сжал ее руку в знакблагодарности, побежал сделать необходимые распоряжения и вскоре вернулся.Коляска тронулась; по дороге Жюстина раскрыла ему заговор, рассказала о своихзлоключениях, о злополучных обстоятельствах, при которых она познакомилась сбесчестной Дюбуа. Дюбрей, человек порядочный и отзывчивый, высказал самуюглубокую признательность за оказанную услугу; он заинтересовался несчастьямиЖюстины и предложил ей руку и сердце, чтобы вознаградить ее за все пережитое.

— Я буду счастлив исправить несправедливости судьбы поотношению к вам, мадемуазель, — сказал он. — Я сам себе хозяин и ниот кого не завишу; я направляюсь в Женеву, чтобы вложить в тамошний банкбольшие средства, которые сохранило ваше своевременное вмешательство, и выпоедете со мной. Там мы поженимся, если вы пожелаете, мадемуазель, если же увас есть какие-то сомнения, вы возьмете мое имя прямо здесь, во Франции.

Такое предложение слишком польстило Жюстине, чтобы она моглаотвергнуть его, но ей не хотелось принять его, пока Дюбрей все как следует необдумает, чтобы потом не раскаиваться. Он отдал должное ее благородству и нестал настаивать… Ах, несчастная душа! Почему ни одно добродетельное намерениене могло родиться в твоем сердце без того, чтобы не ввергнуть тебя в новыебеды?

Продолжая беседовать, они отъехали от города почти на двалье и собирались остановиться и подышать свежим воздухом на берегу Изера, когдаДюбрею вдруг стало плохо… У него начался сильнейший приступ рвоты… Коляскапомчалась назад в Гренобль. Дюбрей был в таком тяжелом состоянии, что егопришлось на руках занести в комнату. Друг его был потрясен. Вызвали врача. И оБоже праведный! Обнаружилось, что несчастный юноша отравлен. ПерепуганнаяЖюстина поспешила к Дюбуа. Но подлая злодейка исчезла! Наша героиня прибежала всвою комнату, дверь шкафа была взломана, те немногие вещи, которые она имела,были украдены. Ей сказали, что Дюбуа часа три назад уехала в направленииТурина. Итак, сомнений не оставалось: она была виновницей этих преступлений.Она сунулась в апартаменты Дюбрея, но там ока— зались люди, тогда она выместилазлобу на Жюстине, а молодого человека отравила за обедом, чтобы по возвращениинесчастный был больше озабочен спасением своей жизни, чем поисками похитителясвоих сокровищ, и чтобы подозрение пало на Жюстину, так как девушка была с ним,когда началась предсмертная рвота.

Наша опечаленная сирота возвратилась к Дюбрею, ее недопустили к нему, объяснив, что несчастный умирает, и его теперь заботит толькопредстоящая встреча с Господом. Однако он успел оправдать ту, которую таклюбил; он попросил ни в чем не обвинять ее и скончался. Как только он закрылглаза, его друг пришел к Жюстине, рассказал ей о том, что было перед смертью, ипытался ее успокоить… Увы, разве это было возможно? Как могла она не оплакиватьутрату человека, который с таким благородством души предложил вытащить ее изнужды? Могла ли она не сожалеть о краже, вновь ввергнувшей ее в нищету, изкоторой она только-только начала выкарабкиваться?