– Вы уж простите меня, Борис Вадимович. Характер такой дурацкий– вечно лезу не в свое дело. Сейчас же начнем готовить больную.

* * *

Лене хотелось спать. Она то и дело проваливалась в тяжелоезабытье, но только на несколько мгновений: боялась заснуть и упасть на склизкийпол.

В подвале было темно, только полоса лунного светапробивалась сквозь пыльное приоткрытое окно высоко, под самым потолком.

Как ни противно было ступить босыми ногами на грязный пол,Лена решила обойти подвал. Глаза уже привыкли к темноте, но все равно идтиприходилось ощупью. Она осторожно двинулась вдоль стены, больше всего на светебоясь наступить на крысу.

В подвале была свалена поломанная мебель, тюки с тряпьем,фанерные ящики и прочий хлам. Несколько ящиков валялось прямо под окном,единственным окном со сбитой металлической решеткой – остальные были намертвозарешечены.

Ящики оказались достаточно прочными. Лена поставила один надругой и попробовала влезть. Получилось низковато, приоткрытое окно было науровне груди. Понадобился еще ящик.

Наконец удалось соорудить нечто вроде лестницы. На рассветеона выберется на улицу и пойдет в ближайшее отделение милиции. И что скажет?Ладно, это потом…

Из ящиков торчали гвозди, Лена до крови исцарапала себе рукии ноги. Распотрошив тюк с тряпьем, она вытянула несколько изодранных простыней,разобрала всю конструкцию, обмотала простынями каждый ящик и составила их в томже порядке. Потом подтащила разворошенный тюк, уселась на нижний ящик, а ногиположила в мягкие сухие тряпки. Все, теперь можно было расслабиться и спокойнодождаться рассвета.

Спать уже не хотелось. Устроившись поудобнее, Ленапопыталась вспомнить, что же с ней произошло.

В кабинете ультразвука ей намазали живот какой-тожелеобразной гадостью. Пожилой врач качал головой, глядя на мерцающий экран.Было шесть часов вечера…

После того как ей сказали, что ребенок мертвый, захотелосьскорее уйти. Лена вытерла живот полотенцем, зашнуровала сапоги. Она не поверилаэтому милому доктору и была совершенно спокойна. Но он почему-то схватил ее заруку и стал щупать пульс.

– Подождите, подождите, деточка! Куда же вы сейчас пойдете втаком состоянии? Я просто не имею права вас отпускать, миленькая вы моя. Сейчасвот укольчик сделаем, вы посидите немного, успокоитесь. Я вам пока направлениевыпишу, завтра утречком в больницу, а сейчас уж посидите, отдохните, а потомступайте себе домой. Я ведь понимаю, вам непросто такое пережить, но все будетхорошо, время лечит…

Врач тараторил ласково, при этом крепко держал Лену за рукуи заглядывал ей в глаза. Тогда даже показалось, будто он действительносочувствует, переживает за нее. Фамилию его Лена вспомнить не могла, а вотлицо, такое доброе, интеллигентное, с аккуратненькой седой бородкой, как уАйболита, стояло у нее перед глазами.

Дальше был полный провал – дыра в памяти. А потом – тяжкоепробуждение на больничной койке.

И тут Лена похолодела: а что, если этот Айболит успел ейвколоть вместе со снотворным что-то, стимулирующее роды? Если сейчас, в этомгрязном подвале, она родит крошечного ребеночка, который погибнет у нее наруках?

«Так. Спокойно! – скомандовала себе Лена. – Надо вспомнить,как начинаются роды. Господи! Откуда мне помнить? Только по чужим рассказам…Схватки. Сначала редкие, потом чаще и больней».

Лена закрыла глаза и прислушалась к себе. Нет, ничего неболело, только сердце колотилось и коленки дрожали. И вдруг, неожиданно длясебя, она впервые заговорила с ребенком: «Все в порядке, малыш. Мы с тобоймолодцы». И прямо под рукой она почувствовала легкое, упругое движение. Тактаинственно и нежно отозвалось в ней это движение, что она на несколько секундзабыла, где находится, только слушала себя, свой еще небольшой, но ужеодушевленный живот.

– Нет – сказала она вслух, – ничего не вкололи. Ты у меняздоровый, крепкий малыш. Только промедол, но это мы переживем. Ты родишься всрок, и никто нас с тобой больше не тронет!

И опять, но уверенней и сильней, чем в первый раз, ребенокшевельнулся.

* * *

Амалии Петровне Зотовой, заведующей гинекологическимотделением Лесногорской городской больницы, было шестьдесят лет. Высокая,полноватая той приятной полнотой, которая только красит женщину послепятидесяти – морщин меньше, и фигура имеет солидный, царственный вид, – АмалияПетровна ухаживала за собой тщательно и с любовью.

Каждое утро она начинала с жесткой получасовой гимнастики,принимала контрастный душ. Раз или два в неделю посещала очень дорогой ипрестижный салон красоты. Ее идеально подстриженные и уложенные седые волосыбыли слегка подцвечены специальной французской краской, которая придавала имголубоватое сверкание. Еще три года назад Амалия Петровна пользовалась для этихцелей обыкновенными синими чернилами, разведенными в четырех литрах воды. Тригода назад она не могла себе позволить даже такую мелочь, как целые, нештопаныеколготки…

А сегодня в ушах и на пальцах Амалии Петровны посверкиваликрупные бриллианты самой высокой чистоты, а в «ракушке» под окнамитрехкомнатной квартиры стояла новенькая серебристая «Тойота».

Всю последнюю неделю Амалии Петровне не везло. Не былосырья, а его требовали срочно, причем не для очередной серии препарата напродажу, а для какого-то конкретного, очень важного человека. Речь шла не оденьгах, а о «крыше», о крупном чиновнике то ли из Минздрава, то ли из МВД.

Когда неделю назад Амалии Петровне позвонили, она ответилакоротко: «Надо – значит будет». Однако, просмотрев свой резервный список,обнаружила, что раньше чем через месяц никакого нового поступления сырья непредвидится. Она стала обзванивать своих поставщиков. Их было немного, всегочетверо – трое в Москве и один в Клину. Но и у них пока было пусто.

На третий день Амалию Петровну пригласили для разговора вресторан «Христофор Колумб» на Тверской, и разговор состоялся весьма серьезный.

Впрочем, возникшую проблему нельзя было назвать неожиданной.Три года дело набирало обороты, росло число заказчиков. Еще два месяца назадАмалия Петровна предупредила:

– Мы работаем без сырьевых запасов. Уходит все – домиллиграмма. Холодильник пуст.

– Ну что же делать? – ответили ей тогда. – Ищите новыеварианты, разрабатывайте новые источники. Это ваша прямая обязанность. Нельзяже выстраивать наших заказчиков в очередь.

Легко сказать: «новые источники»! В тот же вечер она еще разобзвонила поставщиков и назначила каждому из них встречу в разных местах Москвына разное время, с интервалами в два часа.