У подъезда широкая лавка, в старину там просиживаливечера старухи и перемывали кости проходящим, но эти времена ушли, теперь тампьяные в дым подростки, даже лавка пропахла травкой, блевотиной и сгусткамивыплюнутой жвачки.

Тротуар, и газон конечно же, загажен и усыпан осколкамибитого стекла. Это чтоб никакие гады не нажились, сдавая бутылки, и чтобысобаки калечились и скакали на трех лапах, жалобно повизгивая и орошая асфальткрасными каплями. Потому что собак могут заводить только буржуи, их же кормитьнадо, а где лишние деньги взять, и так на водку не хва­тает.

Вообще-то газон можно назвать газоном только по егогеографическим координатам: травы намного меньше, чем окурков, оберток отмороженого, выбрасываемых из окон всех этажей презервативов, огрызков яблок ипрочего мусора.

Наш дом не самый бедный, все-таки бизнес-класса, он в центрекрохотного зеленого пятачка, еще и обнесен забором, так что здесь условночисто, если сравнивать со всеобщей мусоркой, но, едва я вышел за ворота, вноздри ударил смрад. В канаве, наполовину заполненной тухлой водой,разлагается труп не то кошки, не то мелкой собаки. Утоптанная до плотностикамня земля усеяна зелеными стекляшками с острыми краями.

Приходится идти через настоящую свалку, мусорные баки неубираются месяцами, ветер вместе со смрадом разносит обрывки бумаги, газет,обертки, а железные ящики давно похоронены под горами мусора, с ходу и неотыскать. Вспомнился анекдот: зимой старый еврей просыпается, а в квартиретепло, потрогал батареи – горячие, чуть не обжегся, включил воду –чуть не ошпарился, включил свет – горит, газ – идет, на улицах чисто,мусор убирается вовремя… В ужасе кричит жене:

– Сара! Коммунисты к власти вернулись!

Но коммунисты с их железной властью уже не вернутся,понятно, зато демократия с русским лицом – это такое непотребство, чтоничего более отвратительного и угнетающего я еще не видел.

Огромное серое здание, похожее на поставленную стоймяжелезнодорожную цистерну, но с окнами-бойницами, как в старинной крепости,приближается, оно всего в двух кварталах от моего дома, в окошках поблескиваетсвет фар. Восьмиэтажный гараж, моя машина на втором, да и то, помню, первуюнеделю взбирался по крутой спирали пандуса с выпученными от напряжения глазами:страшно, что задену стену, и не то беда, что машину поцарапаю, но позоркакой!.. Для мужчины нет ничего хуже, чем признаться в неумении водить машину.Пожалуй, хуже только… нет, даже это не так позорно, а вот если сел за руль, тобудь добр показывай класс!

– Привет, ребята, – сказал я на входе.

– Здравствуйте, Борис Борисович, – ответил охранник.

Из будочки выглянул еще один, тоже заулыбался и взял подкозырек:

– Слава России!

– России слава, – ответил я автоматически и пошел полесенке на второй этаж. Отмечаться не стал, как делает большинство: когда годназад этот гараж только начали строить, я выкупил место. Таких, как я,набралось едва ли с десяток, ос­тальные арендуют. Собственно, я выкупил не засвои деньги, но председателю партии РНИ, Российской Национальной Идеи, надобыть достаточно солидным, чтобы по звонку какого-либо чиновника не могли лишитькойкоместа его ма­шину.

У моей красотки от радости засветились глаза, тут жепогасила, все-таки солидная машина, опель-астра-купе, не жигуль какой-топриблудный, но все равно по молодости любит носиться по московским дорогам,спасибо мэру, нигде в России нет таких широких, новеньких, отремонтированных,хотя, конечно, загажены по самое некуда, уже совсем не по-европейски.

– И я тебя люблю, – заверил я. – Ты мое чудо.

Выехал из зала, вылез, загородив машиной узкий проезд,закрыл железные ворота вручную, никак не поставят автоматику, жлобы, снова сели погнал по спирали вниз. Во дворе уже дожидается сопляк на красной хонде,чей-то сынок, у нас только одна колея, и если машина поднимается или опускаетсяпо пандусу, остальные терпеливо ждут.

Охранник, уже новый, тот успел смениться, в сторонке ленивотреплется с обшарпанной девкой. Я посигналил в нетерпении, он ещенекоторое время говорил, потом повернул голову, окинул меня взором полногохозяина, сволочь ленивая, перед бабой выпендривается, снова повернулся к ней. Япросигналил снова, опустил стекло и крикнул:

– Эй, парень! Хочешь, уволят через пять минут?

Он улыбнулся девице, извини, приходится пока что заниматьсяэтими придурками на дорогих машинах, но потом я себя покажу, все они поймут,кто здесь хозяин, всех прижму к ногтю… мечта каждого уборщика, сделал два шагак будке и нажал кнопку. Шлагбаум медленно пополз в сторону. Закипая, я вырулилна дорогу, проехал пару сот метров, вынужденно остановился, давая дорогуотморозкам: моя дорога главная, а они прут на скорости за сто километров в час,но не идти же на столкновение? Хоть машина и застрахована, и подушкибезопасности в порядке, даже не поцарапаюсь, но кому нужны эти дорожныеразборки, опоздания на встречу… Скоты, на это и рассчитывают.

Я вздохнул несколько раз глубоко, заставил себяуспокоиться, нельзя так, я же только-только выехал, и уже адреналин разрываетвены, как две капли никотина хомяка, повел машину по всем правилам, но, видимо,впереди нет и следа гаишников, все прут на такой скорости, что обалдеть: самиду уже под сто двадцать в час, а мимо шмыгают, как пули…

Перед въездом на Окружную часть сбилась в правый ряд, в однулинию, и ползут потихоньку гуськом, тут же нашлись ловкачи, примчались наскорости и попытались влезть слева в очередь. Я наблюдал, закипая, как двоевсе-таки сумели там впереди втиснуться, еще один на раздолбанном жигуленкепопробовал влезть передо мной: машину притирал так плотно, что еще насантиметр – и коснемся бортами. В голове мелькнуло злое, что вотсейчас чуть поверну руль влево, легкое столкновение, я этого гада поставлю набабки, любой видит, что я прав, а этот гад нарушил, но вместо этого я коснулсякнопки стеклоподъемника, пристально посмотрел на водилу.

За рулем молокосос, рядом девица с выпадающими из вырезаотвислыми сиськами, на заднем сиденье весело орут еще двое, то ли самцы, то лисамки, не разберешь этих унисексистов. Или унисексисток.

– Козел, – сказал я громко и холодно, чтобы в голосезвенел металл. – Куда прешь?..

Он сделал вид, что не слышит, у него там орет радио, по всейОкружной слышно, тогда я в самом деле вскипел, взялся за руль обеими руками,приготовился крутнуть влево, задержал дыхание и… повернул руль. Жигуленок замгновение до столкновения резко отпрянул, я выровнял машину, продолжаеммедленно двигаться, парень поспешно придержал машину, лицо уже серьезное,сбледнул даже. Все-таки ас, классный водила. Я чувствовал, что он краемглаза замечает малейшее мое движение, и потому я демонстративно подготовился кстолкновению, а когда повернул руль, козел уже был готов и повернул на секундуили даже долю секунды раньше.

Охренели, мелькнуло в голове злое. Даже победа в этойсхватке уже и не победа, слишком уж большое унижение, у меня опель последнеговыпуска с затемненными стеклами, по традиции считается, что на таких бандиты, аэти отморозки на жигуленке хрен знает какого допотопного года, еще броневикЛенина помнит, но не сдрейфили, этот сопляк боролся… куда мир катится?