— Здорово, — заметил Олег саркастически. —Вот уж чего не ожидал!

— А чего? — ответил Мрак невозмутимо. — Еслине ходить по магазинам, не переодеваться… то почему и нет? Да ладно, это я отбезделья. Яфет уже близко… сейчас едет по Башиловской. Надеешься убедить статьпротектором?

— Хотелось бы.

— Вряд ли получится.

— Почему?

— Многим из Тайных, — пояснил Мрак, — совсемне нравится то, куда мы ведем. И даже куда пришли.

Олег стиснул челюсти, по комнате метнулись плазменныемолнии.

— Будущего не понимают, — сказал он зло, — непринимают и… боятся.

Мрак хмыкнул:

— Так это же понятно! Естественно, как сказал быРоссоха. Все боятся. Не зря же все, как Тайные, так и простой народ, любятСредневековье! Просто обожают.

— Я тоже люблю, — признался Олег. — Но такойуж я урод, и будущее люблю. И хочу поскорее приблизить. Для Тайных, кстати,вовсе не обязательно любить то, что делаешь. Тайные на то и властелины, чтобыделать то, что надо, а не то, что хочется.

— Так и делали, — заметил Мрак. — Ты уждавай, признавай, а то набросился! Еще покусаешь… Все века и тысячелетияделали, упорно топали к будущему. Просто сейчас впереди такой скачок, что и уменя мороз по желез ной шкуре. И шерсть кристалликами. Скачок на такую высоту,что даже приблизительно не видим, во что выльется… и что получится. А Тайныепривыкли планировать тщательно, это их первейшая обязанность. Обязанностьпредусматривать все ямки и ловушки на пути прогресса, ямы засыпать, ловушкиобезвредить. И то не успевали! А что будет сейчас? Они в панике, я их понимаю.

— Ты?

— Я. В чем-то я человек очень мирный, Олежек. Не то чтоты — тихий-тихий, а кровопускатель страшнее Джека Потрошителя.

Олег поморщился:

— Мне бы не хотелось столкновения. Мрак хохотнул:

— Ну да, сейчас это будет шесть муравьев, напавших начеловека. Так, мелких муравьев…

— Да, похоже.

— Тем более мы уже не человеки.

Он оглянулся на широкий телеэкран во всю стену, телефильмпрервали для экстренной сводки новостей, на экране появилось медленноопускающееся здание Милоновского рынка, снизу вырываются клубы пыли, огромноездание похоже на взлетающий космический корабль, но, увы, сразу видно — невзлетает, а рушится. Так же взорвали в прошлом месяце рынок в Косине, тоже тризаряда под опоры, и шестиэтажное здание осело и разрушилось, как карточныйдомик.

Взволнованная дикторша бойко затараторила о теракте, омногочисленных жертвах, число которых уточняется, о заявлении начальника МВД собещанием найти и покарать строго по закону, камеры, не перегибая палку,профессионально умело показывают раздавленные тела, размозженные головы свытекающими мозгами, уцелевших счастливчиков с залитыми кровью лицами, которыхуводят под руки. Сразу три камеры показали эффектные кадры, когда обезумевшиймужчина рвался в пыльное облако, что-то кричал, глаза отчаянные, а спасателибыстро и умело огораживают место взрыва, прибывшая милиция оттесняет зевак идобровольцев.

Олег смотрел угрюмо и молча. При всем всесилии нетправильного решения, что и как делать. Нет, решение есть, даже не одно, но нетименно одного, правильного, чтобы сразу понятно": вот оно, единственноверное. Бомбы взрываются все чаще, в сутки по планете гремит около двухсотвзрывов, из них пять-семь в Израиле, остальные — в Америке и Европе. Двести —немало, но хуже то, что с каждым месяцем их число растет. Правда, такие бомбыочень простые по конструкции, взрывчатку изготавливают прямо на кухнях, а как ичто делать — качай из Сети, там все рецепты и все виды бомб. Из-за простоты ипримитивности они не разрушают целые кварталы, а две трети таких террористовполиция успевает выловить еще до операции, но все равно находятся все новые иновые шахиды.

Мрак прорычал яростно:

— Это все потому, что запретили войны! А в наших душахживет страсть к разрушениям. Да что там живет, кипит, что бы там ни говорилипрекраснодушные мечтатели! Они, идиоты, говорят то, что хочется им самимслушать, а правда, она такая шипастенькая…

Щенок проснулся, хотел тоже порычать, помогая хозяину, нотолько пискнул, снова вздохнул тяжело и печально.

— Спи-спи, Барсик, — сказал Мрак ласково.

— Барсик, — буркнул Олег. — Ничего себеБарсик. Он же толстый, как медведь коала!

— Вырастет, будет худеньким, — пообещалМрак. — Может быть.

— Страсть живет, — согласился Олег, — человекразрушать любит, а сейчас эта подавляемая страсть вырывается из подполья… Ночто войны запретили — великое благо. Только вот отдушину для конвенциальногонасилия оставили чересчур маленькую. Все-таки нужна возможность локальных войн.Строго ограниченных, только для добровольцев, в отведенных местах…

Мрак указал на экран, где быстро мелькали сводки новостей.

— Смотри, эти идиоты снова потребовали запрета на тебаймы, где жестокость выше нормы!.. И не показывать фильмы, где взрывают дома.Идиоты. Ну что за идиоты… Стараясь искоренить жестокость в баймах, фильмах,книгах, выпускают на свободу наяву.

— Тебя бы в законодатели, — буркнул Олег. Мракприосанился, посмотрел на себя в зеркало.

— А что? Я бы им назаконодательствовал! Все бы пострунке ходили! Строем. И сапоги бы у всех блестели.

Включился квадрат экрана на другой стене, а телекамера,оснащенная, как громко названа улучшенная модель, выхватила участок дороги, таммашина сбрасывает скорость, подъезжает к бровке. Мощная машинапредставительского класса, стекла тонированные, с антивзрывным устройством набампере. На стоянке датчики мгновенно проверили по всем параметрам, от поискавзрывчатки до опасных вирусов, с тротуара поспешил крепкий парень в костюменебрежного покроя, такие позволяют скрывать целые арсеналы, открыл дверцу.

Из машины неторопливо вышел очень высокий худощавый человекаристократической внешности, немолодой, с белой как снег головой, одетый, дажена взгляд Олега, несколько консервативно. Оставив машину, ступил на тротуар, неглядя на окружение. Справа и слева четверо крепких мужчин зорко осматриваются,у всех темные очки с непомерно толстыми дужками, можно представить, сколькотуда напихано, а также с толстыми стеклами-фильтрами. Аристократ торопливо направилсяк подъезду, явно стремится не привлекать к себе внимания, но человека такогороста и с таким сильным выразительным лицом не заметить трудно. Тем болеемногочисленная охрана всегда привлекает внимание.

Человек подошел к двери, прямо взглянул в камеру. Недожидаясь сигнала, Мрак сказал весело:

— Яфет, заходи! Тебя ни с кем не спутаешь. А Олег,продолжая разговор, сказал жестко:

— Потому, Мрак, и приходится с ними возиться, что самимы — человеки! И должны ими оставаться. Хотя бы потому, что все остальные напланете — человеки. А то, если мы не человеки, то зачем они все нам?