— То ты! Ты всегда был подвижником, жил для людей. А я…я не знаю, просто жил. Но, наверное, и такой, как я, зачем-то оказался нужен.Наверное, чтобы сдерживать таких умников, как ты. Ладно, Олег, давай побыстрееотбываем в те дали, где можно жить нашей жизнью, а не этих…

— Питекантропов? — договорил Олег.

Мрак неожиданно усмехнулся, обошел стол и сел напротив. Ихвзгляды встретились, в карих глазах друга Олег видел глубокое сочувствие исимпатию.

— Не смягчай, — ответил Мрак, но голос у самогозвучал мягко, примирительно, — не смягчай. Сам же сказал, для нас людидаже не мартышки, а так… что-то вроде муравьев. Нет, даже того меньше, муравьи— умные. Мне уже скучно с этими… извини, людишками, которые мыслят в миллиардраз медленнее, да и то хреново, засыпают на ходу… а зачем вообще-то сон?.. А ихспособы размножения, гм… Я вот прямо щас могу наплодить хоть сто тысяч мраков,это и будут мои дети, сперва мои абсолютные копии, а потом каждый пойдет своимпутем, начнут появляться различия, выкристаллизовываться индивидуальности, а ябуду смотреть с гордостью и приговаривать: далеко пошли мои детки, умные какие.Все в папу!..

Олег смотрел исподлобья, не понимая, шутит Мрак или говоритсерьезно, все-таки все сказанное верно, они могли бы заполнить Землю своимикопиями, а те ринулись бы заселять и переделывать планеты, а затем звездноепространство, галактики, Вселенную.

Он вздохнул.

— Мрак, не ерничай. Думаешь, я вот так по прихоти тебясдерживаю и сдерживаю себя? Да я бы… я… эх! Я вижу возможностей куда больше,намного больше, чем зришь ты, волчара. Но… мы поставлены следить за прогрессомвсего нашего человеческого племени. Так уж получилось, что нас избрали. Так чтодавай-ка послужим ему, хотя, понимаю, сейчас этим червякам служить простопротивно. Хотя и помнишь, что совсем недавно сами были такими, но… сейчас мыуже не те дикари в волчовках, верно? А они еще в дерьме, от них плохо пахнет,но они же этого еще не знают! Как в великолепную, как тогда считали, эпохуВозрождения по светским дамам стадами ползали вши, но тогда на это никто необращал внимания. И те красавицы годами не мылись… Потому давай здесь на Землебыть просто людьми. И никому не показывать, что можем чуточку больше. Думаешь,почему я все больше наваливаю на Яфета? Вот-вот. А он как-то договорится состальными Тайными, его уважают больше, чем меня.

Мрак зло хохотнул:

— Какой ты сдержанный в словах, когда о себе! Да тебяне просто не уважают, тебя всегда ненавидели и боялись. Ты забегал чересчурдалеко, а вот Яфет опережал остальных только на шажок, он понятен, его слушаютохотно… Ладно, давай о главном. Что такого случилось и куда отбываем?

Олег встал, вздохнул, снова сел, зеленые глаза на мигвспыхнули, как изумруды, на которые попал луч солнца, но это был внутреннийсвет, что тут же погас. Лицо Олега стало усталым, сумрачным.

— Мрак, Мрак!.. Я знаю, как одним прыжком оказаться поту сторону звезды Канопуса, я могу одним ударом разнести Марс и даже взорватьСолнце… но я не знаю, как погасить иррациональную агрессивность человека! Еслизнаешь — скажи! Не знаешь — помалкивай. А то слышать от тебя это жалкое, что тыбрякнул Яфету, насчет помягше, без крови, — просто стыдно. Как будто я самне хочу без крови! Но человек — это такое, такое…

Он поперхнулся, лицо пошло красными пятнами, умолк. Мракдосказал с кривой усмешкой:

— Если два мужика, то обязательно должны подраться?

— Как два мужика, — согласился Олег, — какволки в стае, что обязательно дерутся, проверяя изменившуюся иерархию, какдерутся олени, жуки, муравьи! Видимо, это у нас в крови. Или даже глубже. Но,как и муравьи после большой драки расходятся по норам и подсчитывают потери,так и люди вот сейчас надолго затихнут, не до больших конфликтов будет… а намэто позволит добраться до Таргитая.

Мрак вспыхнул, даже не заметил нечаянную оговорку насчетлюдей, что затихнут после большого конфликта, от него пошло сильное магнитноеизлучение.

— К Тарху?.. Пора бы! Или что-то случилось? Олег нехотякивнул:

— Да.

— С ним?

— Мрак, бери больше. Извини, пока не могу сказать. Мракнахмурился:

— Ты со мной как с Яфетом?

— Нет, Мрак, прости… Я сам не разобрался потому что. Тыведь не доверяешь моим видениям, откровениям и прочей лабуде? Вот-вот, я имтоже не доверяю. Я человек фактов, я верю тому, что можно повторить, проверить.

Мрак отмахнулся.

— Ладно, я все понял. Стал бы ты мне врать, как же! Этозначило бы самому мешок нести. Ладно, мне пора Барсика на прогулку. Пораприучать его какать на улице, как думаешь?

Олег поморщился, Мрак злорадно следил за борьбой чувств: ивыходить не хочется, и только что продекларировал, что, а это значит, чтонельзя убирать щенячьи какашки и лужицы движением бровей.

— Я с тобой, — решил он. — А то натворишьчего-нибудь снова.

Барсик старательно пожирал кашу с молоком, чавкал, сопел,Мрак наблюдал с умильной улыбкой сердобольной мамаши, Олег поморщился,огляделся. Солнечный луч упал на середину стола, отборные гроздья золотистоговинограда заблистали, заискрились, сквозь тончайшую кожуру проступили крохотныезернышки, плавающие в прохладном сладком соке. На середине стола культяпкамикверху жареный гусь, так никто и не притронулся, искорки перебегают покоричневой корочке, коснись — захрустит под пальцами.

— Эх, — сказал он с горечью. — Когда же этокончится?

Он перешел в узкий луч нейтрино, метнулся к потолку, Мракуспел засмеяться рудиментарной привычке: можно и в противоположную сторону, дляпотока нейтрино все равно, что пронзать, атмосферу или всю планету.

Вторым прыжком догнал Олега, тот прошел совсем рядом сНептуном, только их сверхскоростное восприятие позволило заметитьпромелькнувшую планету, а еще через пару секунд обоих охватила со всех сторонбархатная чернота глубокого космоса, гравитация ничтожная, можно пренебречь,странно торжественное и пугающее чувство медленно наполняло душу.

Олег оформился в огромного великана с пылающим ртом иогненными глазами, завис, словно парашютист в затяжном прыжке. Мрак судовольствием принял облик волка, не простого, конечно, того бы разорвало вклочья, а из перестроенного металла, блестящего и вздрагивающего в тех местах,где под шкурой должны вздуваться мускулы. Все какая-то связь с далеким прошлым,от которого чем дальше, тем оно чище и благороднее.

Олег сказал с горечью:

— Я готовился к этой жути!.. Мрак, я серьезноготовился. Очень. Не было психологического теста, который бы я не прошел, да ивообще… Я был готов гораздо больше, чем все космонавты, вместе взятые… Я былготов, как может быть готов только полный дебил на железнодорожных рельсах,который смотрит на летящий ему навстречу поезд и глупо усмехается. Но я всеравно трушу… Да что там трушу!.. Если бы просто трусил! А то моя душа замирает,сворачивается в комок, забивается под раковину и там трясется.