– Я видела сегодня утром всех этих журналистов, – продолжалаЭмили. – И у большинства из них, по-моему, такие тупые лица. Я остановила свойвыбор на вас как наиболее достойном.

– Послушайте, право, я не могу принять этого всерьез, –сказал мистер Эндерби еще более самодовольно.

– Я хочу предложить вам своего рода сотрудничество, –сказала Эмили Трефусис. – Здесь обе стороны будут в выигрыше. Вы, какжурналист, легко можете помочь мне. Я хочу…

Тут Эмили немного замешкалась. Ведь на самом-то деле мистеруЭндерби в ее планах отводилась роль частного детектива. Ей надо было, чтобы онходил, куда она скажет, задавал вопросы, которые она захочет задать, – словом,превратился бы в ее раба. Но она понимала, что сформулировать такое предложениенадо весьма деликатно, чтобы выглядело оно лестно и заманчиво. Суть жесводилась к одному: она должна была быть хозяйкой положения.

– Так я хочу, – сказала Эмили, – полностью положиться навас.

У нее был такой очаровательный голос, произнесла она этислова с таким выражением, что в груди у мистера Эндерби сладко защемило. Ещебы, это милое, слабое существо отдается под его покровительство!

– Вам, должно быть, очень тяжело, – сказал мистер Эндерби и,взяв ее руку, с жаром пожал. – Но, понимаете, – продолжал он с изворотливостьюжурналиста, – я полностью собой не располагаю – ведь мне приходитсяотправляться туда, куда посылают, ну и все прочее.

– Да, да, – сказала Эмили. – Я подумала об этом, и тут, выувидите, я тоже смогу быть полезной. Без сомнения, и я для вас то, что выназываете сенсацией. Вы можете брать у меня каждый день интервью, можетеуслышать от меня все, что, по вашему мнению, понравится читателям: «НевестаДжима Пирсона!», «Девушка, которая уверена в его невиновности!», «Воспоминанияо детстве Пирсона!» То есть на самом-то деле я ничего не знаю о его детстве, –добавила она, – но какое это имеет значение!

– Да вы просто чудо! – сказал мистер Эндерби. – Настоящеечудо!

– А потом, – сказала Эмили, закрепляя свой успех, – у меня,естественно, есть доступ к родственникам Джима. Я могу провести вас к ним вкачестве своего друга, а так там перед вашим носом просто захлопнут дверь.

– Неужели вы думаете, я не понимаю этого! – с чувствомпроизнес мистер Эндерби, вспоминая кое-какие прошлые свои неудачи.

Перед ним раскрывалась великолепная перспектива. Ему везлотут во всех отношениях. Сначала – счастливая случайность с футбольнымконкурсом, а теперь вот Эмили.

– Что ж, это дело! – горячо заверил он.

– Вот и хорошо, – сказала Эмили, оживляясь и тут же проявляяделовитость. – Итак, что же мы предпримем для начала?

– Я сегодня отправляюсь в Ситтафорд.

Он рассказал о случае, который свел его с майором Барнэби:«Не забудьте, он из тех стариканов, которые смертельно ненавидят газетчиков. Ноне мог же он выставить за дверь малого, только что вручившего ему пять тысячфунтов?»

– Да, это было бы неудобно, – согласилась Эмили. – Ну а развы едете в Ситтафорд, я еду с вами.

– Прекрасно, – сказал мистер Эндерби. – Правда, я не знаю,найдем ли мы там где остановиться. Насколько мне известно, там естьСиттафорд-хаус и несколько небольших коттеджей, принадлежащих таким, какБарнэби.

– Устроимся как-нибудь, – сказала Эмили. – Я уж обязательночто-нибудь найду.

Мистер Эндерби мог быть уверен, что человек с такимхарактером успешно преодолеет все препятствия.

Так они подошли к разрушенному замку, но, не уделив емунисколько внимания, уселись на обломке стены, на не слишком палящем солнышке, иЭмили продолжала развивать свои идеи:

– Я отношусь к этому делу без всяких сантиментов, совершенносерьезно. И для начала должна вам заявить, что Джим не совершал убийства. И этоне потому, что я люблю его или хочу сказать, что у него замечательный характерили еще что-нибудь в этом роде. Просто жизненный опыт. Видите ли, я сшестнадцати лет жила совершенно самостоятельно. С женщинами я, собственно, нестремилась к дружбе и очень мало знаю их, зато я знаю мужчин. А если девушка неможет правильно оценить мужчину и понять, что ее ожидает, она не преуспеет вжизни. Я преуспела. Я работаю манекенщицей у «Люси» и должна вам сказать,мистер Эндерби: чтобы добиться такого места, нужно немалое искусство.

Так вот, я утверждаю, что знаю мужчин, и могу определенносказать, что Джим – человек слабохарактерный. Возможно, – сказала Эмили, забыво своей роли поклонницы сильных мужчин, – поэтому-то он мне и нравится. Ячувствую, что могу расшевелить его, чего-то от него добиться. И я могу себепредставить много всякого рода поступков, на которые сумела бы толкнуть его,даже на преступление. Но убийство! Нет! Да он бы просто не смог оглушитьчеловека этим предметом. Он бы наверняка стукнул его не так, если бы даже истукнул. Не сумел бы. Он слишком нежное создание, мистер Эндерби. Он непереносит даже, когда убивают ос. Он всегда пытается выпустить их из окна, нетрогая, и они обычно его жалят. Впрочем, хватит об этом. Вам надо толькоприслушаться к моим словам и исходить из того, что Джим невиновен.

– Вы считаете, что кто-то умышленно пытается обвинить его? –спросил Чарлз Эндерби в сугубо журналистской манере.

– Нет, не думаю. Видите ли, никто не знал, что Джим едетповидаться с дядей. Конечно, с уверенностью сказать нельзя, но я отношу это насчет совпадения и невезения. Что нам надо найти, так это еще кого-то, у когоесть мотив для убийства капитана Тревильяна. Полиция уверена, что это дело рук«своих» и никакой это не бродяга, а окно сломано для отвода глаз. Оно ведь былоне закрыто.

– И это все вы узнали в полиции?

– По сути дела, да, – ответила Эмили.

– Что это значит – по сути дела?

– Горничная в гостинице рассказала мне, а ее сестра замужемза констеблем Грейвзом, так что ей, конечно, известно, что думает полиция.

– Хорошо, – сказал Эндерби. – Значит, не грабители. Работали«свои».

– Верно, – подтвердила Эмили. – И полиция, вернее, инспекторНарракот, а он, по-моему, очень здравомыслящий человек, начал выяснять, комувыгодна смерть капитана Тревильяна, а тут Джим торчит, словно гвоздь, так чтоони теперь и не подумают как следует разобраться с другими вариантами. Вотими-то нам и придется заняться.

– Вот бы была сенсация, если бы мы с вами обнаружилинастоящего убийцу! «Криминалист из „Дейли уайер“» – вот бы какой я получилтитул. Впрочем, это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – уныло добавил он. –Такие вещи происходят только в романах.