Пятьдесят два процента. Артур мог быть сыном их обоих, могбыть прижит от другого мужчины, мог быть удачно усыновлён. Опять-таки – среднийрезультат. А если по-другому? Вероятность, что Артур – сын Карины, вероятность,что Артур – сын Кея…

Двадцать процентов. Шесть процентов. Прекрасно. Что-то ненравилось программе. Мальчик, который был сыном Карины и Кея, не мог быть сыномКарины или Кея. Как необычно…

Программа могла дурить. Карина могла изменять мужу. В бюроусыновлений при подборе ребёнка могли пользоваться точно такой же техникой иподобрать удачного ребёнка для пары, а не для Карины и Кея по отдельности. Нестоило даже затевать расследования.

Но человек-пружина не умел останавливаться на полпути. Былапроверена Эндория, была проверка на месте. Что осталось? «аТан»? Вечное бельмона глазах всевидящей Службы. Вечный позор. Они пользовались аТаном на общихоснованиях и после обоюдоудачной перестрелки порой воскресали рядом со своимиубийцами. Империя Кертиса Ван Кертиса, государство в государстве. Какунизительно знать, что все тайны Спецслужбы могут быть выкачаны из памятипогибшего – и великодушно оживлённого сотрудника. Несмотря на заверения Кертисасамому Императору, несмотря на показное дружелюбие и льготные тарифы, «аТан» хранилсвои секреты…

Но в самом прочном панцире есть слабые места.

Луис послал запрос на расконсервацию агента, завербованногов рядах «аТана». Послал без мотивации, слегка надеясь, что запрос не пройдёт.Он не хотел возиться с этим делом, но не умел отступать.

Запрос прошёл.

– Так тому и быть, – сказал Номачи компьютерному терминалу.– Раскрутим вас на полную катушку, как положено. Не зря же вы налоги платите…

Кей тренировался. Тело ослабло не сильно, видимо, мышцы вовремя болезни искусственно стимулировали. Гораздо больше хлопот доставляловозможное наблюдение – ему приходилось заниматься вполсилы. В великолепнообставленном спортивном зале маленького госпиталя это было чертовски обидно.

С сожалением выйдя из-за очередного тренажёра, Кей поискалглазами Артура. Тот сидел на конструкции, похожей на рабочее место палача. Рукиего были закреплены на гидравлических пружинах.

– Давай, давай, – подбодрил «сына» мистер Овальд. – Раз ужмы заплатили такие деньги, так тренируйся до седьмого пота.

– Угу, – медленно разводя руки, пообещал Артур.

Кей прошёл в сауну. Лёг на деревянный полок, чувствуя, каквысыхает на коже пот. Не по правилам, но как отдыхает тело… Потом он сновавспотел и стал терпеливо ждать, пока испарится и эта влага.

Пришёл Артур, устроился на полок ниже. Полежал немного исказал:

– Мама, наверное, волнуется. Мы скоро полетим домой?

Это была заранее оговорённая фраза. Артур чего-то боялся.Или просто спешил на свой Грааль?

– Через три дня рейс на Илион. Оттуда домой рукой подать.

– А завтра вечером уходит лайнер на Эпсилон Волантиса. Можнооттуда – я считал, быстрее выходит.

– Сын, надо считать ещё и расходы, – наставительно произнёсКей. – Сам знаешь, в какой мы сейчас ситуации. Из наших живодёров пока выжмешьденежки… Я пойду в бассейн, а ты пропотей как следует.

На расстоянии шестидесяти километров от Имперскогокосмодрома, рядом со зданиями империи «аТан», Луис Номачи разговаривал со своимагентом.

– Вы… вы уверены в безопасности встречи?

– Экран надёжен, – презрительно произнёс Луис.

– Вы не знаете возможностей нашей охранной службы…

– Зато вы знаете наши!

Златокудрое существо смутного пола плаксиво скривилоангельское личико:

– Такие обширные требования… Я готов послужить Императору,но…

– У тебя есть «но» для Императора? – заинтересовался Луис. –Я ещё не слышал такого!

Существо притихло.

– Мне плевать на твои проблемы. Уверен, что ты трахаешься споловиной мужчин и женщин вашего гадючника. И ещё более уверен, что фильм, гдеты ласкаешь гениталии булрати, их развеселит.

– П-послушайте, вы должны п-понять меня как мужчина мужчину…

Луис разразился добродушным смехом:

– А ты шутник… шутник. Тебе бы родиться многоразовым ибезразмерным презервативом, ты бы был на своём месте.

– У меня только начала налаживаться спокойная сексуальнаяжизнь… – обречённо сказал танатолог.

– Налаживай. И помни – чем больше данных об Овальдах ты нампередашь, тем на больший срок тебя оставят в покое. Привет любимым.

Луис зашагал к флаеру. К людям подобного типа он не боялсяповорачиваться спиной. Здорово, что большинство не приемлет межрасовый секс.Это делает меньшинство полезным для Спецслужбы…

Садясь в кабину, он подумал, что если межрасовые контактылегализуются, то надо будет настроить общество против чего-то другого. Противмазохизма, гомосексуализма или поцелуев в губы – это уже детали.

Нельзя терять такой удобный слой информаторов.

На бетонной глади посадочного поля двухсотметровый лайнерказался небольшим. Звук через толстое стекло почти не доносился. Снующие отзданий к лайнеру и обратно машины выглядели детскими игрушками богатогоребёнка.

«Такого, как Артур Кертис, например», – подумал Кей. Нопрежней неприязни к мальчишке в сознании не возникло. Всё-таки он его вытащил.Чем бы ни руководствовался – но вытащил.

Мимо них прошла по залу ожидания ещё одна группа пассажиров.Самые обеспеченные граждане Великороссии предпочитали эмигрировать не вКайзерлэнд или Сэгун, а сразу на другую планету. Наверняка, как это всегдабывало, самыми обеспеченными оказались те, кто развязал войну. Женщины в мехах,мужчины в костюмах, казавшихся скромными, пока не подойдёшь вплотную,сытенькие, разнаряженные дети. Многие вели на поводках собак, некрасиваятемнокожая девица несла на руках кошку.

– Я очень скучаю по маме, – произнёс Артур.

– Не ной, сын, – спокойно ответил Кей.

– Очень скучаю!

Кей присел, заглядывая Артуру в глаза. Мальчик явно был награне срыва.

Почему?

Рвался к несуществующей матери? Или той, реальной, которуюКею не довелось увидеть?

– Малыш, соберись. – Кей провёл ладонью по лицу Артура.Ладонь намокла. – Ну что с тобой?

Артур молчал.

Кертис Ван Кертис завоевал своё положение не тольковезучестью, чугунной задницей и умением подойти к людям. У него ещё былохорошее чутьё, как у славной женщины Изабеллы из местного отделения Службы.Артур это чутьё вполне мог унаследовать.