— Плюс целый набор других ушибов, — добавил он.

— Каких других ушибов?

Мы сидели за одним из крайних столиков. Эрни огляделся и,убедившись, что на него никто не смотрит, задрал майку. Кошмарная роспись изразноцветных кровоподтеков — желтых, багровых, лиловых и коричневых — покрывалаего живот и грудь. Я никак не мог понять, откуда он взял силы выйти на работупосле такой жуткой переделки.

— Эй, друг, ты уверен, что у тебя не переломаны ребра? —спросил я.

Мне стало не по себе. Синяк под глазом и царапина выгляделисущим пустяком по сравнению с этим натюрмортом. Я, конечно, видел немалошкольных драк и в нескольких сам принимал участие, но на результаты серьезныхпобоев я смотрел впервые в жизни.

— Уверен, — махнул. — Мне повезло.

— Вижу, как тебе повезло.

Эрни больше ничего не рассказал, но я знал парня по имениРэнди Тернер, который при этом присутствовал, и, когда начались занятия вшколе, он сообщил мне кое-какие подробности происходившего. Он сказал, что Эрнимог бы получить гораздо худшие увечья, если бы с безумным о??чаянием не кинулсяснова на Реппертона.

По словам Рэнди, Эрни так набросился на Бадди Реппертона,точно дьявол всыпал ему красного перца в задницу. Его руки мелькали в воздухе,его кулаки были сразу всюду. Он орал, матерился и брызгал слюной. Я пробовалсебе это представить, но не мог — единственной подходящей картиной было лишьто, как Эрни колотил руками по приборной доске моей машины, так что дажеостались выбоины, и кричал, что он заставит их съесть это.

Он загнал Реппертона почти в другой конец гаража, разбил емунос (скорее случайно, чем умышленно) и угодил кулаком прямо в горло Бадди,отчего тот стал кашлять и задыхаться, потеряв всякий интерес к немедленнойрасправе над Эрни.

Реппертон отвернулся, держась за горло и собираясь сблевать,и тогда Эрни влепил стальным мыском своего рабочего ботинка в его обтянутыйджинсами зад. Бадди не устоял на ногах и упал, истекая кровью (так говорилРэнди Тернер), а Эрни все наносил удары, попадавшие то в бок, то в локти, то вголову. Он забил бы насмерть этого сукиного сына, если бы неожиданно непоявился Уилл Дарнелл и не закричал, что хватит ему дерьма, хватит дерьма,хватит дерьма.

— Эрни показалось, что драка была задумана заранее, — сказаля Рэнди. — Он говорит, что все было подстроено.

Рэнди пожал плечами.

— Может быть. Очень даже может быть. Во всяком случае,странно, что Дарнелл появился как раз тогда, когда Бадди уже выдыхался.

С десяток парней схватили Эрни и оттащили его. Сначала онвырывался из рук, матерился на них и кричал, что если Реппертон не заплатит заразбитую фару, то он убьет его. Затем он сник, все больше смущаясь и едва лиотдавая себе ясный отчет в том, как могло случиться, что Реппертон лежал наполу, а он все еще стоял на ногах. Наконец Реппертон поднялся, его майка былаперепачкана грязью и кровью, еще сочившейся из разбитого носа. Он рыпнулся всторону Эрни. Рэнди сказал, что это был ничего не значивший рывок, сделанныйбольше для вида. Несколько человек остановили его и увели в душевую. Дарнеллподошел к Эрни; не повышая своего скрипучего голоса, он велел отдать ключ отящика с инструментами и убираться вон из гаража.

— Ради Иисуса, Эрни! Почему же ты не позвонил мне в тусубботу?

Он вздохнул.

— Я был слишком подавлен случившимся.

Мы покончили с пиццей, и я купил Эрни третью бутылку пепси.Эта штука убийственна для кожи, но незаменима во время депрессии.

— Я не знаю, выгнал ли он меня только на субботу или вообщенавсегда, — проговорил Эрни по пути домой. — А ты как думаешь. Дэннис? Он менявыдворил, да?

— Ты же сказал, что он отобрал у тебя ключ от ящика синструментами.

— Да, ты прав. Меня еще ниоткуда не выдворяли. — Казалось,что он вот-вот заплачет.

— Все равно это гнилое место. Уилл Дарнелл — настоящаязадница.

— Думаю, было бы глупо оставаться там, — произнес он. — Дажеесли Дарнелл разрешит мне вернуться, там будет Реппертон. Мне придется сновадраться с ним…

Я хмыкнул и стал насвистывать тему из «Рокки».

— И ты можешь заткнуться, пока мы не въехали в какой-нибудьфонарный столб, — продолжал он. — Я бы снова избил его. Но дело в том, что онможет прийти с монтировкой. И не думаю, что в этом случае Дарнелл остановитего.

Я не ответил, и Эрни, наверное, решил, что я согласен с ним,а я не был согласен. Я не верил, что его старый, проржавевший «плимут-фурия»мог быть главной целью. И если бы Реппертон вдруг почувствовал, что не можетсамостоятельно уничтожить главную цель, то он бы просто позвал на помощь своихдружков — Дона Ванденберга, Шатуна Уэлча и иже с ними: мальчики, прихватите ссобой велосипедные цепи, у нас вечером будет одно дельце.

У меня мелькнула мысль, что они, пожалуй, могли убить его.Не просто извести, а по-настоящему убить. У ребят вроде них такое случается.Просто их развлечения заходят немножко дальше, чем обычно, и один ребенококазывается мертвым. Иногда вы читаете об этом в газетах.

—..ее?

— А? — Я совсем забыл о присутствии Эрни. — Мы подъезжали кего дому.

— Я спросил — у тебя есть какие-нибудь соображения о том,где бы я мог держать ее?

Машина, машина, машина. Больше он ни о чем не хотелговорить. Мне это начинало напоминать заезженную пластинку. Точно припевкакой-то забытой песенки обрывался на полуслове и начинался сначала. Но что тамбыло дальше? Я не мог вспомнить. А Эрни, если знал, то не подавал вида.

— Эрни, — сказал я. — По-моему, тебе следует побеспокоитьсяо более важных вещах, чем безопасное место для твоей машины. Я хочу знать, гдеты собираешься найти безопасное место для себя?

— А? О чем ты говоришь?

— Я спрашиваю, что ты собираешься делать, если Бадди и егодружки решат свести с тобой счеты?

Его лицо неожиданно стало мудрым и проницательным — оно такбыстро стало мудрым и проницательным, что мне стало страшно. Такие лица я виделпо телевизору, когда мне было девять лет — лица с мудрым прищуром глаз,принадлежавшие солдатам, которые утопили в дерьме самую оснащенную и самуювооруженную армию в мире.

— Дэннис, — сказал он, — я сделаю все, что в моих силах.

Как раз на экраны вышла киноверсия «Подонков», и в тот вечеря повел на нее свою первую подругу. Мне фильм показался глупым. Моей подруге онпонравился. Я сидел и смотрел, как совершенно нереальные тинэйджеры пели итанцевали (если уж говорить о чем-то более или менее похожем на реальныхтинэйджеров, то я бы назвал несколько фрагментов из «Джунглей на класснойдоске»), а мои мысли витали довольно далеко. И вдруг меня озарило, как иногдабывает, когда вы не думаете ни о чем определенном.