Я извинился и пошел в фойе, к телефону-автомату. Мне нехотелось ждать до конца сеанса, потому что у меня появилась одна замечательнаяидея. Эрни должен был одобрить ее.

Он сам снял трубку:

— Алло?

— Эрни, это Дэннис.

— Да, Дэннис.

Его голос был таким ровным, что я даже немного испугался.

— Эрни? С тобой все в порядке?

— Да. Я думал, ты с Розанной пошел в кино.

— Отсюда и звоню.

— Должно быть, ты в восторге от фильма, — сказал Эрни. Егоголос был таким же ровным-ровным и мрачным.

— Розанне он кажется бесподобным. Я думал, что услышу егосмех, но в трубке было только терпеливое, выжидательное молчание.

— Послушай, — проговорил я. — Я нашел ответ.

— Ответ?

— Он самый, — сказал я. — Лебэй. Лебэй — это ответ.

— Ле… — начал он странным высоким голосом… а затем снованаступило молчание.

Мной начал овладевать страх. Я еще никогда не знал его такимспокойным.

— Ну, да, — пробормотал я. — У Лебэя есть гараж, а у меняпоявилась идея, что он съест даже сандвич с дохлой крысой, если ему заплатитьза это достаточную сумму. Если ты к нему подкатишь и предложишь, скажем,шестнадцать или семнадцать баксов в неделю…

— Очень забавно, Дэннис. — В его голосе звучала холоднаяненависть.

— Эрни, ты не…

Послышались короткие гудки.

Некоторое время я стоял, глядя на телефон и гадая, что бымогло случиться с Эрни. Какие-то новые неприятности от его родителей? Или,может, он вернулся к Дарнеллу и нашел новые повреждения у своей машины? Или…

Неожиданная интуитивная догадка — почти уверенность — вывеламеня из оцепенения. Повесив трубку на рычаг, я сделал несколько шагов к окошкубилетерши и спросил, есть ли у нее сегодняшняя газета. Белокурая девушканаконец выудила ее из сумки с пачками кукурузных хлопьев и стала наблюдать, какя перелистывал те разделы в самом конце, где обычно печатаются некрологи.Полагаю, она хотела убедиться, что я не порву ее на мелкие клочки и не съем их.

Там ничего не было — по крайней мере мне так сначалапоказалось. Затем я перевернул страницу и увидел заголовок: ВЕТЕРАНЛИБЕРТИВИЛЛА УМЕР В ВОЗРАСТЕ 71 ГОДА. Под ним была фотография Ролланда Д.Лебэяв армейской униформе, выглядевшего лет на двадцать моложе и значительножизнерадостнее, чем тогда, когда мы с Эрни познакомились с ним. Далее следовалокороткое сообщение. Лебэй умер внезапно, это случилось в субботу после полудня.При кончине присутствовали его брат Джордж и сестра Марся. Похороны былиназначены на вторник, на два часа дня.

Внезапно.

В некрологах всегда есть такие слова: «после долгойболезни», «после непродолжительной болезни» или «внезапно». «Внезапно» можетозначать инфаркт и удар электрическим током в ванной. Я вспомнил, как дал Эллиподержать музыкальную шкатулку с сюрпризом, когда сестренке исполнилось годикатри. Она была почти младенцем. Я держал ручку от этой шкатулки вродедирижерской палочки. Раз-два-три… Совсем неплохо, зрители довольны. И вдруг —ха-ха! Выскакивает попрыгунчик с огромным безобразным носом и чуть не ударяетее в глаз. Элли с криком убегает к маме, а я остаюсь на месте и смотрю, какулыбающийся болванчик кланяется вперед-назад, зная, что я заслужил свой испуг —я знал, что он испугает ее, выпрыгнув из безмятежной музыки и нарушив ее своейбезобразной физиономией.

Я отдал газету обратно и остался стоять на том же месте,безучастно разглядывая афиши с подписью: СМОТРИТЕ В БЛИЖАЙШИЕ ДНИ.

В субботу после полудня.

Внезапно.

Забавно, как порой складываются дела. Моя гениальная идеясостояла в том, что Эрни мог поставить машину туда, откуда взял ее: пожалуй, онмог заплатить Лебэю за стоянку. Но вышло так, что тот умер. И умер в тот жедень, когда Эрни схватился с Бадди Реппертоном — в тот же день, когда Баддиразбил переднюю фару Кристины.

Неожиданно я почему-то представил, как Бадди Реппертон сразмаху опускает монтировку, и в тот же самый момент Лебэй хватается заокровавленный глаз и умирает, внезапно, очень внезапно…

Не сходи с ума, Дэннис, — упрекнул я себя. — Брось, несходи…

А затем какой-то голос в глубине моих мыслей, в самом ихцентре прошептал: «Ну, приятель, давай прокатимся», — и наступила тишина.

Девушка за окошком щелкнула жевательной резинкой и сказала:

— Ты пропустишь концовку фильма. Это его самая лучшая часть.

— Угу, спасибо.

Я двинулся к дверям в зрительный зал, а потом свернул кпитьевому фонтанчику. У меня пересохло в горле.

Не успел я напиться, как открылись двери, и оттуда хлынулатолпа людей. В темноте, над их качающимися головами плыли титры фильма. Вскоревышла Розанна, поглядывая вокруг и разыскивая меня глазами. В ее сторонунаправлялось множество других взглядов, привлеченных ее наружностью ибеспокойным поведением.

— Дэн-Дэн, — сказала она, взяв меня за руку. Когда тебяназывают Дэн-Дэн, это не совсем плохо — гораздо хуже ослепнуть при пожаре илипотерять ногу на войне, — но я редко прихожу в восторг от подобных изобретений.— Где ты был? Ты пропустил концовку. Это…

— Самая лучшая часть, — проговорил я вместе с ней. — Извини.У меня был естественный позыв. Он случился совершенно внезапно.

— Я расскажу тебе ее, если ты прогуляешься со мной понабережной, — сказала она, прижав мою руку к мягкой выпуклости своей майки. —Там все хорошо кончается, — добавила она. — Мне нравится, когда все хорошокончается, а тебе, Дэннис?

— Мне тоже, — сказал я. Вероятно, мне следовало бы подуматьо том, что обещала ее грудь, но я не мог отделаться от мыслей об Эрни.

* * *

В ту ночь мне снова приснился сон, только на этот разКристина была старой — даже нет, не просто старой, она была древней: такиемассивные, неповоротливые механизмы иногда встречаются в музеях. Это МертвыеМашины. Иногда вам кажется, что они старей, чем пирамиды. Двигатель ревел,извергая синие облака выхлопных газов и задыхаясь в собственном дыме.

Она не была пуста. За рулем застыл Ролланд Д.Лебэй. Егостеклянные глаза были открыты, но мертвы. При каждом рывке двигателя, откоторых то и дело содрогался проржавевший корпус Кристины, он покачивался, кактряпичная кукла. Его покрытая струпьями голова кланялась в разные стороны.