– Увы…

– Ладно, – повторил Сварог. – Некогда мнеустраивать вам выволочку. Когда-нибудь, когда проштрафитесь всерьез, я вамприпомню и старое, и новое, как это у королей водится… Займемся делом. Вы незабыли, что должны были представить мне сводку о любых упоминаниях окрохотульках?

– Прекрасно помню, ваше величество. Но вы же самиговорили, что на первом месте у нас – Горрот…

– Обстоятельства изменились, – сказалСварог. – Детали вам неинтересны, это совершенно наше дело, уж не взыщите.Но одно вы запомните накрепко: все уходит на второе место. Абсолютно все, ясновам? На первом месте у нас отныне будут крохотульки, это не моя прихоть, некоролевская блажь, а самая опасная для меня на данный момент угроза. Вбейтесебе в голову, что все так и обстоит… Сроку вам – до вечера, хоть из кожи вонвывернитесь!

В одном из своих малых кабинетов – коих насчитывалось сполдюжины – Сварог отпер затейливым ключом высоченный гардероб и достал светло-зеленыйс серебром мундир капитана дворцовой стражи, в который тут же и облачился.Встал перед зеркалом, поправил пояс с мечом, золоченые аксельбанты и прочиевисюльки. Произнес нужные слова и, скрупулезности ради проведя рукой по лицу,убедился, что заклинание и на сей раз исправно работало: пальцы ощутилисовершенно чужую физиономию.

Вышел в коридор и неторопливо направился к парадному входу.Он еще три недели назад придумал этот фокус, позволявший расхаживать по дворцу,не привлекая лишнего внимания. Все, кому это надлежало, прекрасно знали, чтоэтот капитан облечен особым доверием короля, пребывает в фаворе, выполняяделикатные поручения, а потому имеет доступ куда только можно и пользуетсяособыми привилегиями. Кое-кто наверняка догадывался, как обстоит на самом деле,но болтать языком не решался… Интагар уж точно знает, слишком хитер…

Одним из немногих, заранее посвященных Сварогом в тайну, былглэв Калеб, пожилой, с проседью, на первый взгляд, – вылитый старослужащийкапрал, не блещущий особенным умом и сообразительностью. На деле же ондавным-давно работал в тайной службе Баглю, куда не принимали ни дураков, нитугодумов. При Свароге он на всякий случай контролировал Интагаровы дела,насколько это было возможно – таковы уж неписаные правила толкового короля, неможет быть у него одной-единственной тайной полиции, во всех отношенияхпредпочтительнее, когда их с полдюжины. Бюрократических проволочек инестыковок, конечно, прибавляется, зато присмотр надежнее…

Вот ему-то Сварог сообщил, куда направляется. И знакомымикоридорами вышел на галерею, опоясывавшую на приличной высоте огромный светлыйзал Королевской приемной, где, как обычно, яблоку негде было упасть. Чинныеразговоры вполголоса сливались в неумолчный гул, напоминавший рокот вхолостуюработавших мельничных жерновов; благородные дворяне обоего пола, титулованные ипростые, прохаживались группами, парами и поодиночке, теснились вокруг записныхостроумцев и игорных столов, вышколенные лакеи с невероятной ловкостьюпробирались меж раззолоченных сливок общества, балансируя огромными подносами смороженым и прохладительными напитками (спиртного тут не полагалось исстари,поскольку считалось, что Королевская приемная – это вам не таверна).

Какое-то время Сварог добросовестно пытался определитьневооруженным глазом Интагаровых шпиков, которых здесь имелось немало, но, каки следовало ожидать, окончилась эта затея ничем. Поди угадай, кого изобладателей золотых поясов и золотых ожерелий бульдог завлек в свои сети, играяна слабостях человеческих, компромате и тщеславии людском…

Королевская приемная была одной из тех стариннейших и вобщем безвредных традиций, на которые у Сварога не хватило духу посягать.Прежде всего оттого, что это скопище бездельников никому не мешало, а вотинформацию иногда шпики выуживали небесполезную…

«Приемной» этот зал именовался не вполне правильно. Никогоотсюда никогда не приглашали к королю. Для тех, кто являлся во дворец покоролевскому вызову или будучи приглашенным на церемониальное мероприятие,существовали другие входы и другой порядок. Просто так уж повелось снезапамятных времен, поскольку теоретически считается, что любой дворянин можетбыть в любой миг призван пред королевские очи, следует содержать специальноепомещение, где дворяне таковые с максимальным комфортом смогли бы дожидатьсяслучая. Иные толкались тут лет тридцать кряду, так и не удостоившись за этовремя аудиенции. Что, заметим в скобках, никого особенно не печалило –просто-напросто допуск сюда сам по себе считался одной из исконных привилегий,чуть ли не знаком отличия. Хорошим тоном считалось небрежно обронить: «Ну да,разумеется, я поутру езжу в Королевскую приемную…» Соответственно, отлучение отсего зала считалось крупной немилостью и непременно оформлялось соответствующимуказом самодержца.

Высмотрев нужную персону, Сварог неторопливо спустился повитой каменной лестнице и направился в ту сторону. Перед ним словно быневзначай расступались высокородные господа, даже графы и герцоги, посколькуданный капитан, как уже упоминалось, считался доверенным лицом короля,фаворитом, прочно сидевшим на своем месте, и относиться к нему следовало совсем решпектом…

Как и следовало ожидать, благородный граф Сагудан обреталсяздесь вместе с супругой и дочерью, каковую, по точной информации, давненько ужпытался подсунуть Сварогу в качестве очередной фаворитки. Согласно тем жеисконным традициям. Он бы и жену попытался пропихнуть в королевскуюопочивальню, но, учитывая ее почтенный возраст, заранее отказался от подобныхпопыток…

Сварог оставался тверд, как скала. Юная графинечка была, вобщем, довольно приятным созданием, но, по достоверным данным Интагара, дариласвоей благосклонностью чересчур уж многочисленных вертопрахов, от придворныхкавалеров до дворцовых псарей помоложе и с обхождением. Так что Сварог резоннополагал: королю негоже стоять в очереди, к тому же без всякой уверенности, чтоон окажется в ней последним…

Сам по себе граф для него никакого интереса не представлял –мало того, что спесив, так еще и глуп. Однако была у него одна-единственная,чрезвычайно ценная в некоторых случаях черта: он был всезнайкой. Как губка,впитывал чуть ли не все кружившие по столице пересуды, сплетни, пикантныероссказни и слухи. Оставалось лишь, когда в том возникала нужда, отделить зернаот плевел.

Сварог подошел к ним и раскланялся, приложив к шляпе одинлишь указательный палец – только неотесанная деревенщина в таких случаяхбралась за поля бадагара всей пятерней. Граф, толстяк с красной рожей выпивохии жуира, пренебрегавшего пустяками вроде апоплексии, приветствовал его со всейвозможной почтительностью. И, конечно же, сходу взял быка за рога:

– Милейший капитан, извините за назойливость, но вы жесами говорили, что его величество совсем скоро утвердит новый список фрейлин…По знатности рода, по нашей извечной преданности монархам моей кровиночке тамсамое место… Благодарность моя была бы безграничной…