— Вы совершенно правы, — сказал он примирительно. — Ядействительн?? взволнован. Разрешите присесть?

— Разумеется! — снисходительно кивнул граф.

— Стареющие и сверхэмоциональные парни быстро устают, —добавил доктор с усмешкой и испытал облегчение, заметив на лице графа подобиеулыбки. Прикидывая в уме, как повести разговор дальше, Хью указал на меднуюсигарницу, лежавшую на обтянутом кожей столике возле его кресла. — Можно?Иногда чертовски хочется выкурить хорошую сигару.

— Конечно.

Когда Хью зажег сигару, он уже знал, как убедить Стивена втом, что Чариз Ланкастер в плохом состоянии, а Стивен к этому времениуспокоился и перестал сердиться на доктора.

— Наша больная, — осторожно начал Хью, следя за тонкойструйкой дыма, — мечется и стонет в постели.

От волнения Стивен вскочил было с кресла, но Уайткомб жестомостановил его и сказал:

— Она спала, Стивен. Дремала. Но у нее небольшой жар, —солгал он, чтобы добиться своей цели. — Еще я узнал, что у нее совсем пропалаппетит и что от одиночества и тоски она готова вести разговор с горничными,лакеями, с каждым, кто может ей рассказать о доме, о ней самой и о вас, ееженихе.

Доктор так живописал все муки Чариз Ланкастер, что Стивенощутил свою вину с утроенной силой, но сдаваться не собирался.

— Я ей не жених, — твердил он. — Я главный виновник гибелиее жениха. Погубил его, а потом сам занял его место. Ну не мерзость ли? —произнес он с сарказмом охрипшим от отчаяния голосом.

— Да не убивали вы его, — возразил Хью, пораженный глубинойпереживаний Стивена. — Он сам в подпитии угодил под колеса вашего экипажа. Неон первый, не он последний. Такое часто бывает.

— Легко вам рассуждать, — резко произнес Стивен. — Вы небыли там. Не вытаскивали его из-под лошадей. На него страшно было смотреть: шеясломана, глаза широко открыты, он пытался что-то сказать, задыхался. Бог мой,такой молодой, лицо гладкое, еще не знавшее бритвы! «Найти Мэри»[4], — произнесон несколько раз, с трудом шевеля губами. Я думал, он говорит о женщине, а он,оказывается, в свой смертный час говорил о женитьбе. Я это понял лишь наследующий день. А вы говорите, что я не виноват, черт подери, в том, что наехална него, а теперь еще и обхаживаю его невесту!

Хью ждал, когда Стивен закончит свою покаянную тираду, чтобыобъяснить ему, каким, по слухам, был Берлтон, и сказать, что такой мот, пьяницаи картежник вряд ли составил бы счастье мисс Ланкастер, останься он жив Однакопоследние слова Стивена явились для доктора настоящим открытием. Теперь ясно,почему он избегает встречи с девушкой.

Уайткомб был так поражен, что даже забыл про сигару и так исидел, зажав ее в зубах, откинувшись в кресле и зачарованно глядя нарассерженного графа.

— Так вот, оказывается, в чем дело!

— Именно в этом, — отрубил Стивен.

— Теперь наконец я все понял.

Щурясь от дыма, доктор с минуту обдумывал ситуацию, затемснова заговорил.

— Что же, нет ничего удивительного в том, что она васочаровала, Стивен. Такая милая! Такая обворожительная!

— Вот и отлично! — язвительно произнес Стивен. — Тогдаскажите ей, что вы Берлтон, сыграйте свадьбу, и все проблемы сразу исчезнут.

Сама по себе эта мысль показалась доктору стольпривлекательной, что он отвел взгляд от Стивена и задумался, вертя в пальцахсигару, которую вынул наконец изо рта.

— Потрясающая идея! — воскликнул после паузы доктор. —Прямо-таки на уровне открытия.

— О чем это вы? — недоумевая спросил Стивен.

— О замужестве нашей больной. Если оно состоится, проблемасама собой исчезнет. — И, не дожидаясь ответа, он продолжал:

— Вы считаете себя виновником гибели Берлтона и болезнидевушки, к которой вы, кстати, неравнодушны. Однако по совершено непонятной причинене желаете притвориться ее женихом и тем самым способствовать ее выздоровлению.А ведь это, согласитесь, так просто!

— Пожалуй, если следовать вашим рассуждениям.

— Вот и решение проблемы! — с довольной улыбкой сказал Хью,хлопнув себя по колену. — Так что нечего над этим ломать голову.

И, не ожидая, пока взволнованный Стивен потребует от негоподробных объяснений, доктор стал развивать свою мысль дальше.

— Вы взяли на себя ответственность за гибель Берлтона, хотявиновны в ней лишь косвенным образом. Вы притворились женихом девушки, и онапочувствовала к вам глубокую привязанность, не подозревая, что это обман. Всложившейся ситуации иначе и быть не могло. Теперь вам остается сделать ещеодин шаг — превратить ваше вынужденное притворство в реальность.

Зная ваше отношение к женщинам, ваша мама уже отчаяласьувидеть вас когда-нибудь женатым, и у мисс Ланкастер, разумеется, нет нималейшего шанса выйти за вас. Но отвергнуть ее вам будет не так просто, как вслучаях с другими женщинами. Вы находите ее привлекательной и опасаетесь, что вконце концов она покорит вас, что вы не сможете устоять. Иначе вы не избегалибы встреч с ней в своем собственном доме, тем более что знаете, как онануждается в вашем внимании и в общении с вами. Не такой уж вы бездушный!

— Вы все сказали? — без обиняков спросил Стивен.

— В основном. А теперь хотелось бы знать, что вы об этомдумаете?

— Думаю, что все это ваши фантазии, не имеющие ничего общегосо здравым смыслом. И как только вам такое могло прийти в голову?

— Ну тогда скажите, милорд, почему бы вам не пожалеть беднуюдевушку и не навестить ее? — спросил доктор со своей обычной улыбкой, глядя наСтивена поверх пенсне.

— На этот вопрос я пока не могу ответить, поскольку вотличие от вас не успел еще проанализировать все свои опасения.

— Тогда позвольте сообщить вам дополнительную информацию дляпреодоления всех ваших опасений, реальных и воображаемых, — решительно заявилХью. — Я почитал кое-что об амнезии, проконсультировался с некоторыми моимиколлегами, весьма малочисленными, имеющими опыт в этой области, и пришел квыводу, что причиной этого заболевания может стать не только ушиб головы, но инервное расстройство или, что совсем плохо, и то, и другое. Отчаянные попыткимисс Ланкастер что-то вспомнить ни к чему, кроме депрессии и истерик, неприведут, а это ей категорически противопоказано. Ощущение радости и покояскорее вернет ей память. Впрочем, ни в чем нельзя быть уверенным.