— А валерьянку вы любите?

Мегла облизнулся и тихо-тихо спросил:

— А у вас есть? Немножко…

— Нет, к сожалению, — ответил я.

— И не надо, — гордо сказал сфинкс. — Я ненаркоман.

Он поднял переднюю лапу и стал ее тщательно вылизывать. Яподмигнул Стасу. Уж что-что, а психологию кошек мы знали.

— А как вы нас вернете? — сменил я тему.

Сфинкс вздохнул и, не прекращая вылизываться, ответил:

— У нас было два варианта: либо использовать ту машинувремени, на которой вы прилетели, либо сделать новую. Второй вариант лучше,потому что при первом непонятно, откуда вообще взялась машина времени.

— Тем более что наш хроноскаф взорвали, — грустнозаметил Стас.

Мегла подумал и кивнул:

— Да, логично. Так что у нас остался только вариантномер два — сделать свою машину времени. Ее сейчас доделывают.

Мы кивнули.

Мегла принялся за вторую лапу и мимоходом бросил:

— А также сейчас доделывают несколько макетов машинвремени.

— Зачем? — удивился я.

Сфинкс снова вздохнул:

— Какие же вы глупые, детеныши. Вам ведь очень хочетсядомой. И даже если вы увидите, что наша машина времени — не та, на которой выприлетели, вы нам этого не скажете. А наша теория петли времени верна только втом случае, если мы, не зная, на какой машине вы прилетели, сделали точно такуюже. Ясно?

— Ясно, — неуверенно сказал Стас. — Кажется.Если мы выберем не ту машину времени, то, значит, правы земляне и во временипутешествовать не стоит.

— Правильно, — мяукнул сфинкс, лег на бок и сталвылизываться дальше. — Способный… ммяу-у… детеныш. Так что если не тумашину времени выберете, значит, мы не правы. Тогда ни в какое прошлое мы васне отправим, а сошлем.

— Куда? — в ужасе спросил я.

— На Землю. К Ережепу. Самому коварному из всех землян.

— Что ты заладил: коварные, коварные, — обиделсяя. — Не коварнее вас!

— Если бы ты знал, детеныш, — опять вздохнулМегла, — какое коварство люди проявили при создании сфинксов! Неслыханное,небывалое, непристойное коварство! Они… А, не хочу и говорить! Мяу!

В такой грустной обстановке мы и продолжали путь. Прямо хотьв гипносон ложись…

Так мы и сделали.

с длинным подзаголовком, в которой мы снова спорим, кто вовсем окружающем виноват, выясняем преимущества свободы и ставим Кубатая на нашеместо

Мы все-таки не взорвались. И корабли ДЗР нас не поймали.Венерианский корабль приземлился или привенерился, не знаю уж как и сказать, игипносон тут же отключили.

— Вставайте, детеныши, — приветствовал нас сфинкс.

Стас зевнул и, стаскивая с себя жесткую пижаму, сказал:

— Привет, Мегла. Нормально долетели?

— Нормально. Только я не Мегла, я Шидла. Мегла ушелдомой. Потом подойдет. Мы сядем в антиграв и полетим к ангару с хроноскафами.

Я тоже переоделся, попытался причесаться с помощьюрастопыренных пальцев, а потом заметил:

— Вас очень трудно различать. Очень уж вы похожие.

Шидла недовольно заворчал и буркнул:

— На наш взгляд, вы тоже одинаковые. Если бы не разныйцвет волосяного покрова…

— А у вас и того нет, — огрызнулся Стас. — Мыкаждого встречного сфинкса будем принимать за тебя и звать Шидлой.

— Не стоит, — строго сказал Шидла. — Длянеподготовленного сфинкса увидеть землянина — и без того тяжелое испытание. Ауж если вы с ним заговорите…

— Тогда придумай что-нибудь для отличия, —предложил Стас. — Гриву перекрась…

— Невозможно. Краска не пристает.

— Тогда, — Стас подошел к сфинксу и бесстрашновзялся за его гриву, — давай заплетем тебе косички.

— А что это? — хмуро поинтересовался Шидла.

— Украшение, — сообщил Стас и принялся заплетатьгриву сфинкса. Я рот разинул от удивления. Никогда не подозревал в брате такихталантов.

Когда грива Шидлы украсилась двумя длинными косами, тотподошел к выключенному компьютеру и стал разглядывать себя в мутном стекледисплея.

— Не знаю, — неуверенно сообщил он. —Кажется, такое иногда носят человеческие самки.

— А в наше время такое носили еще отважные африканскиевоины и самые красивые кошки, — заявил Стас.

— Да?! — промурлыкал сфинкс и больше несомневался.

Мы со Стасом просто изнывали от нетерпения. Подумать только— мы на Венере! И, как назло, даже иллюминаторов нет!

— А как мы выйдем наружу? — спросил Стас. —Там дышать можно?

— Нам, сфинксам, можно, — не прекращая мурлыкать,ответил Шидла. — Там семь процентов кислорода, две атмосферы и стотридцать градусов по Цельсию.

Мы приуныли. Я спросил:

— А нам как же?

— Скафандры наденете. У нас сохранились старыечеловеческие скафандры, их сейчас принесут.

— А можно пока посмотреть наружу?

Сфинкс почесал гриву лапой и милостиво разрешил:

— Ладно. Сейчас открою смотровые окна.

Он включил компьютер и принялся нажимать кнопки. Часть стенытут же «растаяла». Как в нашем хроноскафе. И мы увидели Венеру.

Больше всего Венера походила на карьер по добыче щебня вночь большой песчаной бури. Мы однажды были с папой на таком, где нашликакие-то старые черепки и принялись их раскапывать. А если вы не были, тообъясню в трех словах: темно, камни и пылюга. Никаких звезд, конечно. Солнцатоже. Видно, тучи так до конца и не разогнали. Мы смотрели на это безобразиеминуты две. Увидели сфинкса, который пробежал в отдалении, подпрыгивая, какнаскипидаренная кошка. На спине у сфинкса был рюкзак.

— Красиво? — спросил Шидла.

— Очень, — отозвался Стас. — Поздравляю,Костя.

— С чем?

— С потомками, которые это сделали. Эх, как жалко, чтоя буду холостяком…

Тут я не вытерпел. Съездил Стасу по затылку, получил поживоту, замахнулся снова…