– Хьюго согласился прийти?

– Поначалу не хотел, – ответил Дрейк. – Уверял, что страшнозанят. Тогда мой человек предложил ему десять долларов, если он согласится наспосетить. Хьюго сразу же схватил десятку. Хигли, оказывается, оставил его безцента в кармане.

Мейсон сказал:

– Возвращайся в свой офис, Пол, и пришли его сюда.

– Что-нибудь еще?

– Загрузи своих людей работой. Сведи воедино их отчеты. Надособрать все факты, какие только сможем, и попытаться первыми обнаружитьнекоторые из них.

– Насколько все это серьезно? – спросил Дрейк.

– Что именно?

– Ну, обвинения Гамильтона Бергера относительно того, что тыподбросил липовую бутылку и…

– Чертовски серьезно, – ответил Мейсон. – Я могу доказыватьсвоею невиновность, пока не посинею, но никто мне не поверит. Впрочем, дастбог, я как-нибудь выкручусь. Что меня беспокоит, так это то, как все отразитсяна Надин Фарр. – Он повернулся к Делле Стрит: – У тебя есть какие-нибудьпредположения, куда отправился доктор Денэйр?

Она покачала головой.

– Я могу позвонить ему в офис, может, там кто-нибудь знает.

– Не надо. Его ассистентка дружит с полицейским детективом.Скорее всего, именно через нее просочились сведения о записи на магнитнойленте. Хорошо, Пол, принимайся за работу. И пришли ко мне капитана Хьюго.

Дрейк поднялся, подошел к двери и обернулся на пороге.

– Ты хочешь дать делу полную раскрутку, Перри? – спросил он.

Мейсон кивнул.

– Возможно, мне придется кое-что заплатить за экстреннуюинформацию…

– Плати столько, сколько понадобится, – ответил Мейсон. –Только найди информацию.

Когда Пол вышел, Делла Стрит бросила взгляд на Мейсона. В ееглазах была тревога.

– Как вы думаете, что случилось? – спросила она.

Мейсон пожал плечами.

– А вы не допускаете, что это могла сделать сама Надин?Поразмыслив о своем признании, записанном на пленку, она взяла бутылочку сэрзац-сахаром, начинила ее дробью, а затем швырнула в воду с причала. Так же,как до этого бросила склянку с ядом.

– Зачем ей это? – спросил Мейсон.

– Боже мой, шеф, посмотрите же на факты! Надин подвергаетсяиспытанию с помощью сыворотки правды. Сначала она думала, что сможетконтролировать свои слова даже под действием наркотика. Но не смогла ирассказала всю правду о смерти Мошера Хигли. Затем мы прокрутили ей запись еепризнания. Она сказала, что ей нужно двадцать четыре часа, чтобы все обдумать.И если она задумала что-то сделать, то хотела проделать это без свидетелей.Вспомните, она даже не пожелала, чтобы доктор Денэйр ее подвез, когда она вышлаотсюда. Что могло быть для нее логичнее, чем взять бутылку с заменителемсахара, нашпиговать ее дробью, поехать на озеро и бросить ее с пирса? Она ведьзнала, что рано или поздно там будут искать вещественные доказательства.

– Чтобы это придумать, ей надо быть чертовски хитроумнойдевушкой, – задумчиво произнес Мейсон.

– Что ж, – сказала Делла Стрит, – вы ведь знаете, чтохитроумные женщины в этом мире существуют.

– Я знаю, – согласился Мейсон. – А тебя не заинтересует тотфакт, что ко мне приходила миссис Джексон Ньюберн, племянница Мошера Хигли, ипредостерегала в отношении Надин Фарр?

– И что же она думает о Надин?

– Ее оценка совпадает с твоей.

Делла не успела ответить – в дверь постучали условным кодомДрейка. Делла Стрит открыла дверь, и Пол Дрейк возвестил:

– Вот капитан Хьюго, который хочет поговорить с тобой,Перри. Я же, с твоего позволения, ухожу. У меня важная информация по телефону.Если тебе что-нибудь от меня понадобится, дай знать, и я тут же появлюсь.

– Так это вы и есть Мейсон, адвокат? – спросил капитанХьюго, шаркающей походкой выходя вперед и протягивая руку.

– Верно, – ответил Мейсон. – А вы – капитан Хьюго?

– Он самый.

Мейсон замер на секунду, пристально изучая посетителя.

Капитан Хьюго был бы ростом футов в шесть, если бы однаждывыпрямился. Но небрежно-разгильдяйская сутулость с годами закрепилась, так чтоплечи его были согнуты, а голова выступала вперед. Он казался ненормальнохудым, но выдающийся вперед животик придавал ему некоторую округлость в талии,хотя шея, запястья и лодыжки были тощими до невозможности.

У него был заостренный подбородок, высокие скулы и покатыйлоб. Из-за сутулости лицо его постоянно было обращено книзу, так что емуприходилось каждый раз задирать голову, чтобы посмотреть собеседнику в глаза.При этом он весь перекашивался и высоко вздымал брови. Создавалось впечатление,что он сознательно разыгрывает какую-то клоунаду.

Мейсон сказал:

– Садитесь, капитан. Пол Дрейк рекомендовал мне вас какочень интересного человека, и я бы хотел задать вам несколько вопросов.

– Валяйте, – проворчал капитан Хьюго. – Они мне отстегнулидесять баксов, чтобы я тут с вами посидел и поговорил. Самая легкая халтура вмоей жизни. Так что вы хотели услышать?

Он опустился в кресло, сложил руки на коленях и бросилисподлобья взгляд на Мейсона. После чего расслабился, так что адвокат могвидеть только кончик носа, кустистые белые брови и отблески света на лысине.

– Я так понимаю, что полиция расследует обстоятельствасмерти Мошера Хигли, – начал Мейсон.

Голова старика дернулась, серые глаза сверкнули под белымибровями.

– Что это вы несете, черт побери? – возмутился капитанХьюго.

– Мне так кажется, – сказал Мейсон.

Несколько мгновений капитан Хьюго держал голову прямо, глядяна Мейсона, затем снова ссутулился, как будто такая позиция вызывала у негоболь в позвоночнике. Он сказал:

– Да чего там расследовать? Старый Мошер Хигли сыграл вящик, как все мы это сделаем когда-нибудь. Слышал я, что какой-то лекарьнакачал мисс Надин какой-то дрянью и ей чего-то там пригрезилось. Если легавыеначнут расследовать все глюки, вызванные наркотой, это будет большим подаркомдля прохиндеев. Некогда станет раскрывать настоящие преступления. Черт, да ониже надорвутся за такой работой.

– Вы были с ним, когда он умирал? – спросил Мейсон.

– Конечно.

– Я имею в виду в одной с ним комнате?

– Не, я мыл окна в столовой. Вообще-то, скажу вам, я этогоне делаю. Бабская работенка. Да окна уж больно грязные были. А где сейчасработницу найдешь? Была у нас так называемая домработница, приходила раз внеделю и получала доллар в час – я прямо с ума схожу, как об этом подумаю.