– Свиягин был на вчерашнем корпоративе? – спросилая.

– С какой стати? Кто же приглашает на праздникконкурентов?

Ну правильно, он явно действовал не сам, а через доверенноелицо. Логично предположить, что этим доверенным лицом был Александр Ветерков.Если человек беззастенчиво сливает информацию конкурентам, скорее всего, онспособен и на другие гнусности. Не все предатели становят??я убийцами, норуководитель проектов, чует мое сердце, переступил роковую черту.

– Скажите, как мне найти Ветеркова?

Ирина Львовна изумленно вскинула брови:

– Зачем он тебе?

Ответ я придумала мгновенно:

– Хочу продать ему породистого щенка карликовогопуделя. Он как-то обмолвился, что желает приобрести.

– Продать? А разве вы не раздаете собак бесплатно?

– Еще чего! Бесплатно – это только для избранных, а всякимтам ветерковым продаем за бешеные бабки. Они еще и в очереди по полгода стоят!

Неописуемое удовлетворение разлилось по лицуАнтоновой-Овсеенко. Она вытащила мобильник и порылась в записной книжке:

– Записывай, есть и мобильный, и домашний телефоны.

Продиктовав номера, она заволновалась:

– Что же Марья Антоновна-то не едет?

– Сейчас я ей позвоню, напомню.

Я набрала на своем мобильнике первые попавшиеся цифры:

– Марья Антоновна? Это Люся… Угу… угу… угу… Я всепоняла. Еду!

Я повернулась к Ирине Львовне и отрывисто, словно сообщаласводку с линии фронта, доложила:

– Встреча переносится на завтра. У Марьи Антоновнысрочные роды. Рожает русская борзая, щенок идет боком. Вероятно, придетсяделать кесарево сечение. Вызвана бригада анестезиологов и зоопсихолог. Требуетсямоя помощь.

Я стала пробираться к выходу, хозяйка последовала за мной.Около двери она схватила меня за руку и заискивающе заглянула в глаза:

– Люсь, я могу надеяться, что кане-корсо достанетсямне?

– Надежда умирает последней, – туманно отозваласья.

В прихожую выползло все семейство: внук с высунутым языком,беременная дочь, муж Владимир, явно уже успевший хлопнуть рюмочку, соннохлопающий глазами зять.

– Кане-корсо – это круто, – заметила дочь.

– Собака для состоятельных людей, – согласилсямуж.

– Да, элитная псина! – подтвердил зять.

– Не зря же именно нам предложили! – хвастливоподытожила хозяйка дома.

И тут в дверь позвонили. Присутствующие переглянулись.

– Кого это еще черт несет? – заплетающимся языкомспросил Владимир.

– Вам нужен щенок? – раздалось за дверью.

– Ура! – завопил внук. – Нам принесли щенка!

– Она все-таки приехала! – торжествующевоскликнула Ирина Львовна, открывая замок.

Я растерянно таращилась на дверь. Неужто чудо и впрямь свершилось?Я ведь выдумала и графиню Шувалову-Волконскую, и ее приют, и вот, глядите-ка,эта высокопоставленная дама и впрямь существует, да еще и пожаловала сюдасобственной персоной! Нет, я, конечно, знала, что мысли материальны, но неподозревала, что заказ может исполняться та быстро.

Дверь распахнулась, и мы увидели на пороге двух девочек летдесяти. В руках у одной из них действительно был щенок – очаровательный«дворянин» черного цвета. Увидев нашу большую компанию, он звонко тявкнул.

– Что такое?! – выдохнула Ирина Львовна.

– Тетенька, возьмите щеночка! – затянулидети. – А то на улице холодно, он замерзнет…

– Это же дворняга, – заметил супруг Ирины Львовныи громко икнул.

– Щеночек хороший, ласковый… Возьмите, не пожалеете… Ониграть с вами будет, дом охранять… Возьмите!

– Зачем нам эта плебейская собака? – надменновопросил зять, недовольно взглянув на тещу.

В этот момент щенок вырвался из рук девочки, прошмыгнул вприхожую и напрудил лужу в самом центре.

Девочки бесхитростно воскликнули:

– Вот видите, он чувствует себя как дома! Сразу призналв вас родственные души!

Ирина Львовна открыла рот, собираясь что-то сказать, нотолько плюнула с досады.

Часы показывали только половину четвертого, но на улице ужетемнело. Я шла к метро, осторожно переставляя ноги, чтобы не поскользнуться наобледенелом тротуаре, и переваривала полученную информацию.

Хм, а ведь Ирина Львовна так и не спросила меня, каково это– быть убийцей. Она вообще не вспомнила про корпоратив, мою пламенную речь насцене и труп в раздевалке. Впрочем, ничего удивительного. Насколько я успелаузнать бывшую начальницу, ей плевать на всех и вся, кроме собственной шкуры.Разве, увольняя сотрудников из редакции, она задумывалась об их детях и больныхродителях? Терзали ли ее муки совести, плакала ли она по ночам? Нет,Антонова-Овсеенко хладнокровно вычеркнула из списка одиноких и многодетныхматерей, главное для нее было – чтобы они с сестрицей остались «у кормушки»…Вот и теперь возможность на халяву урвать элитного щенка волнует ее больше, чемсмерть владелицы издательства. А и правда, директрисе уже ничем не поможешь, асвоя рубашка, как ни крути, ближе к телу!

Я не сомневалась, что Антонова-Овсеенко издательствообкрадывала. Но так же твердо я теперь знала: убить Елену Михайловну она немогла. Во-первых, если мать семейства сядет в тюрьму, кто же будет содержатьвсю эту голодную ораву? А во-вторых, убивать директрису ей не имело смысла,ведь Кириллова простила воровку и не собиралась ей мстить.

Зато Николай Свиягин был весьма заинтересован в физическомустранении конкурентки. И воплотить коварный план в жизнь ему помог, скореевсего, шпион и стукач Александр Ветерков. Предавший единожды, кто тебе поверит?

Я задумалась: а что я, собственно, знаю о Ветеркове?Практически ничего. Как всякий здравомыслящий рядовой сотрудник, я всегдастаралась держаться от руководства подальше. Как там сказал классик? «Минуй наспуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Вот именно. Лично яопытным путем установила такой закон: чем чаще ты попадаешься на глазаначальству, тем больше тебя будут загружать работой. Так что о Ветеркове у менябыло мало информации. Могу сказать только одно: человек он скользкий, мутный.Общаться с таким все равно что садиться играть в карты на вокзале со случайнойкомпанией: обдурят в две секунды.

На вид Ветеркову тридцать два-тридцать четыре года.Невысокого роста, большая круглая голова и маленькие ручки, похожие на куриныелапки… У него то ли диатез, то ли экзема, кисти покрыты красными цыпками,довольно неприятными на вид и усиливающими сходство с курицей. Ветерков всегдапреувеличенно бодр, глаза горят энтузиазмом, и похож он на резко повзрослевшегопионера.