Баба Вера фыркнула, пристроилась на топчан и свет отнастольной лампы прикрыла вчерашней газетой. Газета называлась «Городскиевести», и в ней часто давали беседы с разными интересными людьми. Вот вовчерашней – баба Вера скосила глаза на страницу, длинно зевнула и перекрестиларот – беседовали с ясновидящей одной. И сказала она, что скоро уж, скоровсадник на огненном коне явится, а следом за ним разверзнется геенна огненная.Всем людям велела каждое утро выпивать по ложке репейного масла, для очищения.Как раз к концу света успеешь очиститься, только где ж его нынче взять,масло-то репейное?! Небось «новые русские» все пóпили, но им-то вовек неочиститься!

Где-то наверху грохнуло что-то тяжелое, и баба Вераприслушалась, выпростав ухо из платка. По радио играли гимн, и баба Верарадиоточку приглушила.

Показалось? Или опять на четвертом Серега Почкин, попрозвищу Тля, жену Маринку на воспитание взял?

Грохот больше не повторялся, и баба Вера успокоилась, затостал слышен неясный шум, как будто бегал кто-то, а может, двигалось что-тотяжелое. Не иначе Тля Маринку по полу за волосы таскает, решила баба Вера.Сегодня он с ней по-дружески, по-божески, по-людски. Обычно-то смертным боембьет, у него за дверью для этой цели полено березовое всегда стоит. Баба Верасама видела, как он ее этим поленом дубасит и нечеловеческим голосом кричит:«У-у-убью, су-у-ука!» Бьет, да хоть мужик нормальный, не то что Кузмин этот! Взаводе деньгу получает и пропивает не все, Маринке подарки покупает, когда не взапое. Вот она его и любит, Маринка-то!..

Баба Вера начала засыпать, когда наверху опять грохнуло. Ну,это дела семейные, не милицию же вызывать, подумалось ей в наплывающей дремоте.Разберутся как-нибудь, да и она, баба Вера, стара стала, наверх не полезетдраку супружескую разнимать!.. Пусть уж сами как-нибудь… Полюбовно…

Кузмин в комнате, запертой на ключ, прислушался, сдавленно итяжело дыша.

Он ничего не понимал.

Денег в портфельчике не оказалось, а он был уверен, что онитам! Он обшарил все отделения, даже подкладку надорвал и посмотрел, хотяпортфельчик ему нравился и жалко было отрывать приятную шелковую подкладку.

Под подкладкой денег тоже не оказалось.

Нужно искать. Они могут быть только где-то здесь.

Он начал с письменного стола и последовательно вынималбумаги из одного ящика за другим, просматривал и бросал на пол. Вскорекрашенный грязно-коричневой краской пол уже весь был устлан бумагой, оченьбелой офисной бумагой, исписанной рядами формул, и он ходил по ней башмаками, иэто напоминало вакханалию, варварство, надругательство над невинным и чистым.

В столе денег тоже не оказалось.

Кузмин передохнул и осмотрелся. Были еще шкаф и длинный,узкий шифоньер с посудой. Работы предстояло много.

Он стал вытаскивать из шкафа вещи и шарить под ними, дажеоторвал одну полку, державшуюся на хилых фанерных штырьках! Полка упала, сильнозагрохотала, и тут ему пришло в голову, что сумасшедшая бабка-вахтерша можетприбежать на шум, и ему никак нельзя шуметь! Никак!

Дальше он работал в полной тишине. Он двигал мебель,напрягая все силы, так что вены вздувались у него на лбу, и пот выступил нависках, хотя в плохо протопленной комнате стоял лютый общежитский холод. Онзаглядывал во все углы, шарил в пыли под продавленным диваном, он точно знал,что должен найти, и не находил!..

Но деньги должны быть! Они были обещаны и не могли пропасть!

Вокруг царил первобытный хаос. Он даже не подозревал, что втаком небольшом пространстве может поместиться столько вещей, бумаг, книг!Когда все это стояло на полках и лежало в шкафу, казалось, что вещей почти нет,а сейчас они как будто размножались сами по себе!

Все было выворочено, выпотрошено, разрушено. А деньги так ине нашлись. Он огляделся, как будто видел комнату в первый раз.

Книги! Он еще не посмотрел в книгах! Да, конечно! Он многораз видел это в кино – книжка, а в ней тайник, куда плотно укладывается толстаяпачка!

Он стал просматривать книги, в которых почти не было текста,только формулы, и по одной кидать их на пол. Учебник человека со страннымименем Дмитрий Васильевич Сивухин упал на вынутую из шкафа доску, она вновьгрохнула по полу, и он опять замер, прислушиваясь.

Может, свет погасить? Если придет сумасшедшая бабка, можноприкинуться спящим!

Он погасил свет и некоторое время тяжело дышал в холоде итесноте содеянного им вещевого ада. В окно заглядывал город, который онненавидел.

Этот город, который по-хорошему и городом назвать нельзя,достал его, выел у него все внутренности, просверлил ему мозг! Город ученых,твою мать!.. Общежития, хрущевки, разбитые дороги, наполовину порубленный парк,в котором когда-то были аттракционы, заборы секретных предприятий, заборынесекретных предприятий, заборы новых домов, которые понастроили местные имосковские богачи, и посередине мэрия, как бельмо на глазу! Два конца, двакольца, посередине гвоздик! В этом городе ему было душно и все хотелось вМоскву, где кипение и радость жизни, где рестораны не закрываются в полночь,где шикарные девчонки, дорогие тачки, богатые казино, услужливые швейцары!.. Ивсе это может быть твоим, были бы только деньги, а вот денег у тебя как раз инет!

Он еще раз взглянул в окно, за которым ненавистный городвидел уже десятый сон, и показал ему кулак.

Ты у меня еще получишь! Я еще распатроню тебя до самогодонышка, я на многое способен, а ты об этом даже не подозреваешь!

Город спал, совершенно равнодушный к нему, и это тоже егобесило.

Он зажег свет, который больно ударил по глазам, зажмурилсяна секунду и продолжил поиски.

Он искал долго и, не найдя, пошел по второму кругу, хотя ужепонимал, что не найдет денег просто потому, что их нет.

Нет!.. Нет!!. Не-ет!!!

Он зажал себе рот рукой, прикусил кожу на ладони, чтобы незакричать от разочарования и горя и еще от того, что он опять потерпелпоражение, да еще на глазах у ненавистного ему города! Город видел все, наокнах не было штор, и собственный позор невозможно скрыть от мира!

Нужно думать. Просто спокойно думать, а это ты всегда умел,что бы и кто бы о тебе ни говорил.

Перешагнув через кучу раскуроченных вещей, он присел надиван и стал думать.

Если денег в комнате нет и в портфеле тоже нет, значит, онигде-то в другом месте. Он точно знает, что они есть, но не здесь. Отрицательныйрезультат – тоже результат, и поиски придется перенести в другое место. Тольковот… в какое именно?

Он стал грызть ногти.

Тут что-то другое. Совсем другое.