Задача Ланса была чуть проще. Он контролировал работуглавного реактора и двигателей, подачу топлива и охлаждение дюз — какие бысумасшедшие нагрузки не выжимал из корабля Редрак, резерв хода не должен былтеряться.

Клэн почти лежал — его кресло было максимально опущено, и онмог видеть все экраны — начиная с главного, занимающего половину потолка икончая видеокубом с оптической картинкой садящегося корабля, светящимся над егоправой рукой. Должность, которую предпочел для себя Клэн, называлась довольнозаумно — пилотажный тактик — и была из разряда тех излишеств, которые вопределенных ситуациях переходят в ранг жесткой необходимости. Фактическиклэниец управлял всеми маневрами корабля в критические моменты полета…

— А-три, — негромко сказал Клэн. — Пауза. Пауза. В-четыре.Пауза. Зависаем. Еще. А-один, чуть-чуть…

Команды, отдаваемые Клэном, походили на бред пьяногошахматиста. Наверное, не только для меня, но и для Ланса бессистемноечередование номеров маневренных двигателей и абсолютно вольных по форме советовбыло невыполнимым и малопонятным. Но Редрак Шолтри действительно оказалсяпилотом экстра-класса. Это чувствовалось по голосу Клэна — вначале чутьнастороженному, неторопливому, а теперь уверенному и быстрому.

Эрнадо, занимающий не слишком-то сложную должностьнавигатора, пока скучал. Его работа начнется лишь в том случае, если Редракрешит поднять корабль за пределы атмосферы и зайти на посадку повторно. Случайскорее гипотетический…

И только два человека на корабле были абсолютно ненужными вмомент посадки. Я и Данька. Капитан и юнга. Неважно, что пульт, за которыйпосадили мальчишку, был втайне от него отключен от линии активного управления,а мой, капитанский, мог отменить любой приказ Редрака или Клэна. Я все равно несобирался вмешиваться в управление и демонстрировать экипажу свои школярскиезнания.

— Д-четыре, — диктовал Клэн. — Д-пять дважды. Д-семь!Хорошо, мы ушли… Пауза. Гасим до нуля…

Оставаясь неслышимым для всего экипажа, я негромко объяснялДаньке смысл происходящего. Хоть на это моих знаний хватало…

— Сейчас экипаж работает по боевому пилотажному расписанию.Есть еще и боевое-боевое или дуэльное. Тогда мы с тобой и все не занятые вманеврировании, то есть Эрнадо и Ланс, контролировали бы системы защиты инападения… Ты понял методику космического боя?

— Да, Эрнадо с Редраком объясняли… — Голос Даньки в каналедвухсторонней связи дрожал от возбуждения. — Сер… Капитан, а на этом экране, вцентре пульта, вид сверху?

— Да. Главный пультовой экран сейчас показывает космодром свысоты нашего полета. Это чуть меньше трех километров. Площадка, на которую мысадимся, обведена красным пунктиром.

— Посадочные огни?

— Нет, просто подсказка корабельного компьютера. Световыемаяки существуют, но на практике не используются.

— Здесь столько кораблей… Если Редрак ошибется, мы можем вних врезаться?

— Только не на этом космодроме. Нас перехватятгравитационным лучом и посадят на отведенное место. Дело кончится небольшимштрафом… и огромным позором.

На минуту Данька замолчал, разглядывая неподвижные силуэтыкораблей, заполняющие огромное, медленно приближающееся поле. Шары и сигарыразных размеров, конусы и цилиндры, диски и пирамиды, комбинации всехперечисленных фигур. Корабли разных планет, всех существующих классов — отлегких спортивных яхт до боевых крейсеров. Расстояние и воздушная дымкасглаживали детали, и корабли казались похожими на набор наглядных пособий по стереометрии,в шахматном порядке расположенных на столе. Космопорт Схедмона был одним изсамых больших в галактике — планета служила перевалочным пунктом междусырьевыми колониями, не имеющими Храмов, и основными мирами галактики. Здеськорабли заправлялись и ремонтировались, а экипажи получали время для отдыхаперед полетом в гиперпространстве напрямую — от Храма Схедмона на сигнал Храмасвоей планеты.

Кроме того, Схедмон с незапамятных времен являлся торговым икультурным центром для этого района галактики.

А еще, говоря откровенно, все окрестности космопорта былибольшим и респектабельным притоном, предоставляющим развлечения на любой вкус…

— Капитан, а не проще было бы садиться по гравитационномулучу? Нам не пришлось бы так маневрировать…

— Данька, ты когда-нибудь ездил на велосипеде без рук или сзакрытыми глазами?

— Ездил, — с заметной гордостью ответил мальчишка.

— А зачем? Проще было бы держаться за руль и смотреть надорогу.

— Понятно…

Клэн продолжал бубнить свои буквенно-цифровые комбинации вочень быстром темпе и уже без всяких добавлений. Корабль завис метрах впятидесяти от посадочной площадки.

— Ноль-ноль, маневровые стоп, тяга минус ноль два, —отрывисто сказал Клэн. — Тангаж ноль, отклонение ноль… тяга минус четыре…Стоим, минус пять, а не четыре! Стоим… Опоры. Гравикомпенсация. Минус десять!Стоп двигателей, идем на резерве… Дистанция плюс один, касание…

Корабль слегка качнулся. Возможно, удар смягчилигравикомпенсаторы, но не менее вероятным было то, что Редрак с Клэном провелипосадку на пределе возможной мягкости.

Редрак медленно стянул с лица черный шлем. Дополнительныеконсоли его пульта с тихим гудением уползли в сторону. Огоньки на панеляхкомпьютеров начали мерцать желтым и зеленым. Лицо Редрака показалось мне почтинезнакомым — на нем не осталось и следа прежней недоверчивой напряженности.Лишь гордость, полноправная гордость человека, сделавшего почти невозможное.

— Мы сели один в один, — удовлетворенно сказал он. —Отклонение в пределах сантиметра!

Клэн кивнул и привстал из своего кресла, протягивая Редракуруку. Пилот, не колеблясь, пожал ее. Похоже, на их планетах обычаи вполнеземные…

— Ты пилот, — просто сказал Клэн.

— Ты тактик, — ответил Редрак.

Я задумчиво смотрел на них. Передо мной словно открывалосьчто-то новое, непривычное. Никогда бы не подумал, что клэнийца может обрадоватьчто-нибудь, кроме военной победы, а Редрак способен переступить черезвколоченную гипнокодированием подозрительность.

Оказывается, могут.

Даже для Клэна жизнь не сводится к бесконечному поединку воимя родной планеты. Даже для него есть просто работа — обычная работа, вкоторую можно вложить все силы, и друзья — те, кто стоят плечом к плечу вовремя этой работы.

— Всем спасибо, — сказал я, поднимаясь из кресла. — Два часана формальности и таможенный досмотр. Затем отдых… Рекомендую прогулку поместным притонам.

Редрак ухмыльнулся. Ланс понимающе кивнул. Эрнадо пожалплечами. Клэн спросил: