Дойл остановился так резко, что я на него налетела. Оноттолкнул меня назад в тут же подставленные руки Галена и Усны: они будтоуловили его сигнал, для меня незаметный. Дойл и Адайр заслоняли мне видспереди, Гален и Усна, так внезапно оказавшиеся рядом, – с боков, так чтоя не видела, что их всех напугало. Баринтус, Готорн и Холод прикрывали тыл. Этитрое развернулись, словно опасались, что кто-то может подкрасться сзади. Чтотам такое? Что случилось? А я из себя даже каплю страха выжать не могла, и не вхрабрости, пожалуй, тут было дело, а в усталости. Я просто слишком устала, иэмоционально, и физически, чтобы тратить адреналин на страх. Если б на нас вэту минуту действительно напали – может, мне было бы все равно.

Я попыталась стряхнуть с себя оцепенение и крикнула:

– В чем дело, Дойл?

Ответил Баринтус:

– В коридоре Вороны королевы, они преградили нам путь.

Наверное, семь футов роста позволяли ему видеть поверхголов.

До меня дошло, что мои стражи сейчас опасаются практическилюбого сидхе. Вполне обоснованно. Один из сидхе организовал это убийство, а ядолжна поймать убийцу. Чудесно. У кого-то еще появился хороший повод меняубить. Ну, одним больше, одним меньше...

Адайр передвинулся в центр коридора, закрывая менябронированной спиной, в то время как Дойл пошел вперед. Баринтус ответил на мойвопрос прежде, чем я успела его задать:

– Дойл говорит с Мистралем.

Мистраль был повелителем ветров, буреносцем и новымкапитаном Воронов королевы. Он заместил Дойла, когда стало ясно, что на прежнююдолжность Дойл не вернется.

– Что там такое? – спросил Гален, и тревоги в егоголосе хватило на нас обоих.

Усна склонился надо мной, принюхиваясь к моим волосам.

– Хорошо пахнешь.

– Не о том думаешь, – буркнул Гален, вглядываясь вкоридор, куда ушел Дойл. Он достал пистолет, держа его у бедра стволом вниз.Если б я выбирала между мечом и пистолетом, я бы сделала тот же выбор. Когда ятолько вернулась в страну фейри, пистолеты внутри холмов были под запретом, нопоследние покушения заставили мою тетю решить, что нашим стражам нужно предоставитьвсе возможные преимущества. Так что наши мужчины могли носить пистолеты, еслиумели ими пользоваться. Дойл и Мистраль определяли, кому можно доверитьогнестрельное оружие. Кое-кто из стражей относился к пистолетам примерно какдругие отнеслись бы к ядовитым змеям. Может, от них и бывает польза, но а вдругукусят?

Усна держал по короткому мечу в обеих руках, направив их вразные стороны: вперед и назад по коридору. Его серые глаза – самая зауряднаячерта его внешности – настороженно следили за обстановкой, но лицом он все также тыкался мне в макушку. Он потерся щеками о мои волосы. Проделывая это, оноглядывал коридор, но одновременно он еще и оставлял на мне запаховую метку.Очень по-кошачьи и не вовремя, если б это был человек. Но это был Усна, и язнала, что он заметит каждую мелочь, даже когда трется о мои волосы, пытаясьоставить на мне свой запах.

Я находила его поведение странно успокаивающим. Гален – нет.

– Прекрати, Усна.

Тот издал тихий звук – что-то среднее между рыком имурлыканьем.

– Ты слишком волнуешься, мой маленький пикси[10].

– А ты волнуешься недостаточно, мой маленькийкотик. – Но говоря это, Гален ухмыльнулся. Нам обоим стало немного лучшеиз-за поддразнивания Усны.

– Тихо, вы оба, – скомандовал Холод. Онизаткнулись с несколько пристыженным, но довольным видом. Усна перестал теретьсялицом о мои волосы. А значит, он это делал скорее чтобы подразнить Галена, чемчтобы завести меня.

Дойл отсутствовал слишком долго. Если б случилось что-топо-настоящему страшное, Баринтус или Адайр предупредили бы нас, но все же Дойлане было слишком долго. Неестественное спокойствие начало ускользать от меняпрочь на маленьких кошачьих лапках тревоги.

В Калифорнии у меня была лицензия на ношение оружия. А ещедипломатический статус, который оправдал бы наличие у меня оружия при любыхобстоятельствах, учитывая частоту покушений на мою жизнь. У меня былипистолеты. Но пойти вооруженной на пресс-конференцию Андаис мне не позволила. Я– принцесса, а принцессы не защищаются сами, у них хватает людей, обязанных ихзащищать. Я находила это утверждение архаичным и недальновидным – и довольнозабавным в устах королевы, когда-то почитавшейся как божество битвы. Зажатаямежду Галеном и Усной, внутри живой стены, образованной остальными стражами, япоклялась себе, что в следующий раз покину свою комнату вооруженной до зубов.

Дойл вернулся. Адайр пропустил его и вновь встал по центрукоридора этакой золотой стеной. Я поняла вдруг, что именно этим он и был –стеной плоти и металла, защищавшей меня от смерти. Он назвал меня своимамерадуром: еще одно эхо воспоминаний об отце, потому что отец был последним изсидхе обоих дворов, носившим этот титул. Зваться амерадуром почетней, чемкоролем, потому что этот титул значит, что твои люди выбрали тебя и последовализа тобой по любви той любви, которая в битвах связывает мужчин с тех времен,как стоит мир. Клятвы обязывают стража рисковать жизнью за своего патрона –королеву или принцессу, – но титул амерадура означает, что на риск идут сохотой. Он означает, что вернуться из битвы живым, когда твой вождьпогиб, – хуже, чем смерть. Позор, который невозможно пережить. Двое изтелохранителей моего отца оборвали собственную жизнь от стыда, что позволилисвоему принцу погибнуть. Пожертвовать жизнью за амерадура – высочайшая честь.

Вид Адайра, такого прямого, такого гордого, готового насмерть, заставил меня задуматься о моем новом титуле. Заставил меня испугаться.Я не хотела, чтобы кто-то умирал за меня. Я этого не стоила. Я – не мой отец иникогда им не стану. Я не могла бы пойти с ними в битву и надеяться выжить. Какя мол быть их амерадуром, если не способна вести их в бой?

На темном лице Дойла ничего было не прочитать. Что бы он нидумал о новой кличке, придуманной мне Адайром, он держал это при себе. Его лицобыло настолько непроницаемо, что я могла быть уверена только в одном –немедленная опасность мне не грозит. В остальном же выражение его лица моглозначить что угодно. Мне хотелось наорать на него, только бы узнать, что ончувствует, но он заговорил раньше, чем я сорвалась.

– Королева послала их привести тебя к ней, когда тызакончишь – цитирую – "разбираться с этими убийствами". Достаточнотуманное указание, так что они хотя бы не заберут тебя немедленно. – Дойлсардонически улыбнулся. – Вообще-то Мистраль сейчас сторожит местопреступления.