— Драконьи Хозяева — это была идея Натана. Его и Ялака. Онирешили сбросить Королей-Драконов, которые правили столько лет, сколькочеловечество помнило себя. Они подавляли в людях всякое стремление ксовершенству и угнетали людское племя, стараясь сделать их безмозглымискотинами. Их слуги искали чародеев и уничтожали, где только могли. К счастью,могли они далеко не все. Хозяева собрали силы и выступили, бросив драконамвызов. Так началась Поворотная Война.

«Поворотная Война. Мало кто ее теперь так называет, —подумал Кейб. — Целые края стали пустошами, пепелища и кладбища испещрилиземлю. Это было жестокое испытание. Все маги, кто послабее, погибли — и с нимимножество огненных змеев. Наконец война достигла Города Знаний.

Не было секретом, что стратегию драконов разрабатывал неИмператор, а Пурпурный Дракон, Правитель Пенаклеса. И на нем-то Хозяева решилисосредоточить силы. Ялак повел свои силы в Бесплодные Земли, место единственнойнастоящей победы Хозяев. Он должен был предотвратить возвращение Бурого иостатков его воинства. Лохивар, столица Серой Мглы, должен был задержатьЧерного. Натан Бедлам должен был повести остальное войско против Города Знаний.

— Их предали с самого начала. Лохивар изменил и открылворота врагу. И силы защитников повели драконью армаду к Пенаклесу. И если быне Грифон, они успели бы вовремя. Он встретил предателей с маленьким наемнымвойском и отбросил их назад. Вот потому-то он и стал нынешним Лордом Пенаклеса.

Все больше Кейб понимал, почему они так спешат достичьгорода. Еще немного — и надежда хотя бы на относительную безопасность пропадет.

— Но и Ялака предали. Азран. Этот так называемый сын Натанапоразил его в спину Рогатым Клинком. Ялак даже не узнал, что с ним произошло.Здесь его предвидение ему изменило.

— А как меч попал к драконам?

— Даже Азран не всеведущ, — ухмыльнулась Гвен. — Бурый,увидев расстройство в рядах врагов, решил разгромить их окончательно. Он дралсяв человеческом обличье, а оружие его сломалось. И тогда он ранил Азрана ипохитил клинок. О, почему он не убил его! Тогда-то я и покинула поле боя, чтобыприсоединиться к Натану и предупредить их, пока еще не все потеряно. Бурыйотбросил и рассеял войска Хозяев, но преследовать не мог. Его кланы были близкитогда к полному уничтожению.

Кейб припомнил слова Бурого Короля. Как он его ненавидел!Кейб почти понял свирепого змея. Но он сам вырыл себе могилу собственнойзлобой.

Леди глядела на него:

— Я знала, что есть еще дитя. Твоя мать погибла, и Натан,надо думать, похитил тебя у отца, чтобы тебя не постигла участь Азрана и ты нестал рабом тьмы. Я…

— Стоп! — вскрикнул Кейб. — Ты хочешь сказать, что виделаменя?

— Ну да…

— Но ведь ты же спала годами, десятилетиями!

— Да. Понимаю… Но… Я не знаю, как это объяснить. — В ееголосе звучало искреннее недоумение.

— Мне же нет еще двадцати пяти! А по твоим словамполучается… Получается, что с тех времен…

Темный Конь перестал пощипывать траву. Он все еще казалсяобычным конем, но в голубых глазах появилась хитринка. Уши стали торчком. Емутоже стало интересно.

Колдунья начала читать какое-то заклинание, быстро перебираяпальцами.

— Ты помнишь только обычную жизнь? Ничего больше?

— Ничего.

— Странно, очень странно. По-моему, это колдовство, но оноуже настолько с тобой срослось, что даже я не могу отделить. Однако видно, чтооно пошло тебе на пользу.

— Что мне делать?

Она развеяла заклинание. Словно мягкая кисточка дотронуласьи отскочила от его кожи.

— Не знаю, что и сказать, — развела руками волшебница иповернулась к Коню: — Я готова выслушать тебя. Конь фыркнул:

— Как ве-еликодушно с вашей стороны! Насчет парня у менятолько две идеи. Во-первых, заклинание, которое ты исследовала, почти наверняканаложено Натаном Бедламом, и именно оно, скорее всего, причина странногодетства Кейба. Ты сама говоришь, оно пошло ему на пользу. И послушай совет:отбрось пустые домыслы, пока не доедем до Пенаклеса. Там мы все узнаем.

— Ты думаешь, в Библиотеках мы что-нибудь найдем? Коньпоковырял копытом землю.

— Я думал кое о ком другом.

— О ком? — Лицо ее потемнело.

Кейб не заметил опасного изменения в голосе.

— Ну конечно, о Симоне!

— Симон? — Гвен обернулась к нему.

— Ну да. Это он привел ко мне Темного Коня. И сказал, что мывстретимся в Пенаклесе.

— Опиши его. — От ее голоса повеяло ледяным холодом.

— Высокий. В плаще с капюшоном. Лицо не опишешь — оно всегдакакое-то расплывчатое…

— Сумрак! — Крик Гвен напомнил первую встречу с ТемнымКонем. — И ты принимаешь от него помощь, от проклятого страшнее Азрана! Глупец!

— Леди Гвен, вам известно о проклятии Сумрака не более, чеммне! — Темный Конь сумел перекричать девушку. Кейб тихо порадовался, что надороге никого не было.

— Я убью его!

— Ха! И перекалечишь всю землю вокруг? И кто после этогосдвинет Чашу весов в другую сторону?

— Он, — она утихла и, казалось, выбирала слова, —сотрудничает с Грифоном?

— Да, они вместе до конца, и ты это знаешь!

— До конца? Ну таким манером это недолго… Кейб, ошарашенный,переводил взгляд с одного на другую. Что за белиберда?

— Хватит тратить время. — Леди встала. — Теперь, когда язнаю, кто еще с нетерпением ждет нас в Пенаклесе, я тороплюсь туда еще больше.

Не дожидаясь Кейба, она вскочила на спину Коня. Кейбпоследовал ее примеру, все еще надеясь, что она объяснит свое поведение. Вот ужвоистину темпераментная женщина!

— Кто такой — Сумрак? Какое он имеет ко всему этомуотношение?

Слова ее были непонятны.

— Единственный чародей, сравнимый с Натаном. И самыйненавистный. Он может все спасти — и все погубить. Противоречивая натура…

Темный Конь приготовился к новой скачке. Но больше он несмеялся.