Она несет мою чашку к буфету, сыплет туданемного больше, чем пол чайной ложки кофе, добавляет тепловатой воды ивозвращается к столу. Я помешиваю воду с таким видом, словно наслаждаюсьароматом экзотического капучино.

Наши взгляды встречаются, я весь симпатия исочувствие.

— Послушайте, мисс Берди. Если вам слишкомтяжело говорить об этом, то, может быть, мы опустим данную тему? Простоназовите конечные цифры.

— А почему тяжело? Мы же говорим о моемсостоянии, о богатстве.

Это как раз то, о чем я сейчас думаю.

— Чудесно! Тогда расскажите мне в общихчертах, куда вложены деньги. Меня особенно интересует недвижимость. — И этоправильно. Наличные и другие ликвидные инвестиции и ликвидируются в первуюочередь, чтобы уплатить налоги на наследство. В последнюю очередь для этихцелей используют недвижимое имущество. Так что мои вопросы заданы не только изчистого любопытства.

— О деньгах я еще не рассказывала никому, —произносит она по-прежнему очень тихо.

— Но вчера вы упомянули, что говорили об этомс Кеннетом Чэндлером.

Следует долгое молчание, она только крутитчашку на пластиковой поверхности стола.

— Да, полагаю, что так. Но я не уверена, чторассказала ему все. Может быть, немножко я и приврала. И уверена, что я нерассказывала ему, откуда у меня деньги.

— О`кей. Откуда они?

— От моего второго мужа.

— Вашего второго мужа?

— Да, от Тони.

— Значит, Томас и Тони — так звали вашихмужей?

— Да. Примерно через два года после смертиТомаса я вышла замуж за Тони. Он сам был из Атланты и куда-то ехал черезМемфис, когда мы встретились. Мы так или иначе скоротали вместе пять лет, всевремя ссорились, а затем он бросил меня и уехал к себе домой. Он был лентяй изарился на мои деньги.

— Не понимаю. Вы, кажется, сказали, чтоунаследовали деньги после него.

— Так оно и было, только он никогда об этом неузнал. Это долгая история. Было несколько наследств и всякое добро, о которыхТони ничего не знал и я тоже. У него имелся богатый сумасшедший брат. Вообще-товсе в их семье сумасшедшие, и как раз перед самой смертью Тони унаследовалпосле умершего брата большое состояние. То есть за два дня до того как Тонипротянул ноги во Флориде, умер его брат.

Тони умер, не сделав завещания. У него не былоникого, кроме жены. То есть меня. Поэтому они связались со мной из Атланты,какая-то большая юридическая фирма, и сообщили, что я в соответствии сзаконодательством Джорджии теперь богачка и стою больших денег.

— И сколько их было?

— Гораздо больше, чем мне оставил Томас. Нокак бы то ни было, я об этом не сказала никому. До сих пор об этом никто незнает. И вы об этом тоже никому не разболтаете, да, Руди?

— Мисс Берди, как ваш адвокат, я не имею праваоб этом рассказывать. Я даю клятву о неразглашении тайны. Это называетсяпривилегией поверенного и его клиента.

— Как замечательно.

— Но почему вы ничего не сказали о деньгахвашему умершему адвокату? — спросил я.

— О, ему! Я ему не очень доверяла в душе. Ятолько упомянула о размерах дарений, но никогда не говорила ему, какой у менякапитал в действительности. Однажды он вообразил, что у меня денег куры неклюют, и захотел, чтобы я включила его в завещание.

— Но вы никогда ему всего не рассказывали?

— Никогда.

— И никогда не говорили, сколько у вас денегточно?

— Нет.

Если я тогда правильно подсчитал, завещанныеею дары тянули на двадцать миллионов. Значит, адвокат знал по крайней мере отакой сумме, раз он составлял завещание. Возникает очевидный вопрос: сколькореально имеет эта драгоценная маленькая женщина?

— Вы мне скажете, сколько у вас всего денег?

— Может быть, завтра, Руди. Может, завтра искажу.

Мы выходим из кухни и направляемся вовнутренний дворик. У нее здесь устроен новый фонтан около розовых кустов,который она мне хочет показать. Я любуюсь им с восторженными восклицаниями.

Теперь мне ясно, что мисс Берди богатая стараяженщина, но она не хочет, чтобы об этом кто-нибудь знал, особенно ее семья. Онавсегда жила с комфортом и сейчас ни у кого не вызывает подозрений, она простовосьмидесятилетняя вдова, которая проживает свои более чем достаточныесбережения.

Мы сидим на вычурной железной скамье, попиваяхолодный кофе в темноте, пока я наконец не привожу должное количество причин,извиняющих мой уход.

Чтобы иметь возможность вести, с моей точкизрения, широкий образ жизни, я в последние три года работал барменом иофициантом в «Йогисе», студенческой забегаловке у самого входа в кампус.Забегаловка известна сочными бургерами с луком и молодым пивом. Это — шумноеместечко, где с ленча до закрытия время пролетает как один счастливый час.Кружка разбавленного водой светлого пива стоит один доллар по понедельникам,когда идет программа «Вечерний футбол», и Два бакса во все другие дни.

Хозяин забегаловки Принс Томас — странныйпарень с волосами, завязанными в «конский хвост», с массивным телом и еще болеевесомым «я». Принс один из самых заметных городских деловых людей, настоящийантрепренер, который любит, когда его фотографии появляются в газетах, любитпорисоваться в последних известиях на телевидении. Он организует марафоныползком на животе и состязания по игре в шары.

Он подавал петицию городским властям оразрешении таким заведениям, как его, не закрываться на ночь. Городские власти,в свою очередь, не раз преследовали его по суду за различные прегрешения.Грешить он любит, только назовите какой-нибудь грех, а уж он постараетсяорганизовать группу практикантов и легализовать его.