— Меня зовут Руди Бейлор. Ястудент-третьекурсник юридического колледжа Мемфисского университета, вот-вотокончу его и хотел бы… ну… я как бы подыскиваю работу.

Теперь секретарша ухмыляется открыто. Онаубирает руки с клавиатуры, поворачивается на вертящемся стуле и смотрит мнепрямо в лицо, затем покачивает головой.

— Мы никого не берем на работу, — говорит онас явным удовлетворением, словно она глава отборочной комиссии по найму.

— Понимаю. А можно мне оставить анкету иписьмо на имя мистера Лонга?

Она брезгливо берет документы, словно онивымокли в моче, и роняет их на стол.

— Я подложу их к таким же, как ваши.

А я, оказывается, еще в состоянии усмехаться:

— Много же нас здесь оказывается, а?

— Наверное, каждый день кто-нибудь приходит спредложением.

— Ах так? Извините, что побеспокоил.

— Нет проблем, — ворчит она под нос и опятьповорачивается к машинке. Когда я ухожу, она уже яростно стучит по клавишам.

У меня много заявлений и много экземплярованкеты. И я провожу уик-энд, сортируя бумаги и тщательно продумывая планнаступления. Сейчас я очень много думаю о стратегии натиска, почти не испытываяоптимизма. Я планирую, что в ближайший месяц я каждый день буду посещатьдве-три небольшие фирмы, и так пять дней в неделю, пока не окончу колледжа. Атам кто знает… Букер убедил Марвина Шэнкла прочесать все юридические коридоры впоисках работы для меня, а Маделейн Скиннер тоже, наверное, висит на телефоне,требуя, чтобы кто-нибудь меня нанял.

Может быть, кому-то и нужен работник?

В плане поисков под номером вторым значитсяфирма с тремя служащими в двух кварталах от той, где только что я побывал. Яуже наметил поход в нее заранее, так что легко смогу переместиться от одногоотказа к получению второго.

Нечего зря время терять.

Согласно проспекту, «Нанли, Росс и Перри» —фирма с широким спектром судебных дел, которыми занимаются три парня, каждомуиз них немного за сорок. В фирме нет больше никаких служащих и подсобныхюристов. И как будто большая часть дел связана с недвижимым имуществом — какраз тем, что я не выношу, но сейчас нельзя быть разборчивым.

Фирма размещается на третьем этаже новогожелезобетонного здания. В лифте душно, и поднимается он медленно.

На удивление, приемная оказывается оченьприятной на вид. Линолеум с узором под дубовый паркет покрыт ковром свосточными мотивами. Стеклянный кофейный столик завален экземплярами газеты«Народ и мы». Секретарша опускает телефонную трубку и улыбается:

— Доброе утро. Чем могу служить?

— Пожалуйста, я хотел бы увидеться с мистеромНанли.

Все еще улыбаясь, она смотрит в толстуюзаписную книжку посреди аккуратного стола.

— У вас назначена встреча? — спрашивает она,чертовски хорошо понимая, что ничего у меня не назначено.

— Нет.

— Понимаю. Но мистер Нанли в данный моменточень занят.

Так как прошлым летом я временно работал вюридической конторе, я понимаю, что мистер Нанли будет занят всегда, а нетолько в данный момент. Это обычная процедура. Ни один юрист в мире ни за чтоне сознается, что в данный момент он не утопает в делах, и не позволит своейсекретарше говорить, что он свободен.

Могло быть и хуже. Например, он тоже могсегодня утром отправиться в федеральный суд.

Родрик Нанли в этом заведении — старшийпартнер, он тоже выпускник Мемфисского университета, как следует изюридического справочника. Я составлял план наступления, стараясь включить внего как можно больше выпускников из нашего колледжа.

— Буду рад подождать, — замечаю я улыбаясь.Она тоже улыбается. Мы оба улыбаемся. В небольшом коридоре открывается дверь, ииз нее выходит и направляется к нам человек без пиджака с закатанными рукавамирубашки. Он смотрит вверх, видит меня, и вот он уже рядом. Он подает папкуулыбчивой секретарше.

— Доброе утро, — приветствует он. — Чем могубыть полезен? — Голос у него громкий. И вполне дружелюбный.

Женщина открывает рот, но я ее перебиваю:

— Мне нужно переговорить с мистером Нанли.

— Это я, — отвечает он и сует мне правую руку.— Род Нанли.

— Меня зовут Руди Бейлор. — Я крепко пожимаюего руку. — Я студент-третьекурсник Мемфисского университета, вот-вот окончу ихотел бы поговорить с вами насчет работы.

Рукопожатие еще продолжается и не становитсяменее крепким при упоминании о работе.

— Ага, — отвечает он, — насчет работы, да? —Он бросает взгляд на секретаршу, словно желая сказать: «Как это вы далипромашку и не выставили его?»

— Да, сэр. Если бы вы только уделили мнедесять минут. Я знаю, что вы очень заняты.

— Но, знаете, буквально через несколько минуту меня слушание свидетельских показаний, и затем я сразу же отправляюсь в суд.— Он уже повернулся на каблуках, глядя на меня, потом переводит взгляд насекретаршу, затем смотрит на часы. Но в глубине души он добрый, мягкосердечныйчеловек. Может быть, однажды, и не очень давно, он тоже стоял по эту сторонупропасти. Я смотрю на него умоляюще и протягиваю ему тоненькую папку с моейанкетой-заявлением на его имя. — Ну ладно, хорошо, давайте входите. Но толькона минуту.

— Я вам позвоню через десять минут, — быстроговорит секретарша, стараясь искупить свою вину.

Как все очень занятые юристы, Нанли смотрит начасы, с секунду о чем-то размышляет и затем очень серьезно заключает:

— Да, максимум через десять минут. И позвонитеБланш. Скажите, что я, может быть, слегка опоздаю.

Таким образом, они быстро договорились, этидвое. Они оказали мне любезность, но незамедлительно обусловили и мой скорыйуход.

— Идите за мной, Руди, — предлагает он сулыбкой, и я буквально приклеиваюсь к его спине, когда мы проходим по коридору.