— Сюда?

— Похоже...

Калика поднял покрасневшие глаза, где повисли темные мешки:

— Так что ж ты молчал?

— Да я вроде не...

— Мог бы раньше. Думаешь, легко их было заловить ивести под облаками?

Кони сделали круг над поляной, пронесся ветер, взвилисьсухие листья и стебли. Серебряные кузнечики в испуге брызгали во все стороны.Неуклюже отпрыгнул и Томас. Кони пронеслись над головами, у края поляны успелиразвернуться, одного занесло боком, кусты затрещали, а второй легко коснулсякопытами земли. Прогремела частая дробь, конь пробежал через поляну иостановился перед Олегом.

В глазах калики была скрываемая радость.

— Получилось, — выдохнул он. — А ты седлайтого, что в кустах валяется как медведь в малиннике.

Томас не мог оторвать зачарованных глаз от чудесных коней.Второй выбрался из кустов, подбежал, в нем чувствовались легкость и сила.Крылья на бегу складывал, блестящие, как солнце, глазам больно, Томасрассмотрел длинные плотные перья, туго прижатые одно к другому, от коней вкуснопахло слабым конским потом. Темные умные глаза смотрели вопрошающе. Ему сталонеудобно, он кивнул на Олега:

— Это сэр калика вас вызвал... Он и скажет, что дальше.

— Седлать и ехать, — сказал каликасварливо. — Они исчезнут с заходом солнца.

— Сэр калика!

— Даже если будем выше облаков, — закончил калика.

Томас суетливо накрыл спину крылатого коня потничком, азатем и попоной, мучаясь, что такую нежную кожу покрывает грубой тканью, хоть ирасписной, а когда взвалил еще и седло, тяжелое и с прилипшей грязью, чуть невзвыл от стыда. Рядом калика оседлал коня быстро и сноровисто, умело пропускаяподпругу под крыльями, Томас косил глазом, повторял, запоминал, вдруг да ещекогда придется вот так... Если бы душа не терзалась стыдом, что сам своимируками отдал Яру... когда ляпал дурным языком как корова хвостом, то возликовалбы даже от чудесности происходящего, а сейчас угрюмо взобрался на спинукрылатого, калика свистнул, и кони тут же взяли в галоп.

Томас задержал дыхание, когда по сторонам распахнулисьмощные крылья. Калика унесся вперед, но Томас видел только своего коня, земляпод ними уносилась назад все быстрее и быстрее, наконец замелькала так, чтослилась в серо-зеленую полосу. Крылья начали равномерно бить по воздуху, стуккопыт на миг прервался, затем снова копыта застучали быстро и сухо, Томасощутил под собой толчок, топот оборвался, только крылья сильно и часто билисправа и слева, могучие мышцы спины потряхивали седло, Томас увидел как земляуходит вниз, впереди угрожающе быстро вырастала стена деревьев...

Спина под ним подпрыгнула, и деревья внезапно ушли вниз,конь пронесся над самыми вершинками. Копыта поджал, то ли чтобы не задевали задеревья, то ли чтобы не мешали в полете. Томас чувствовал страх и восторг,пошевелиться боялся, это не широкая надежная спина Змея, где лежишь как накрыше сарая, да еще и привяжешься, дабы не сдуло, здесь спереди и сзадипустота, а по бокам часто как у летящей утки хлопает, оранжевые перья блестяттак, что глаза щуришь как монгол...

Калика несся далеко впереди, Томас судорожно перевел дух.Конем пока управлять не надо, он скачет... или летит, за своим крылатым братом.Иначе он бы науправлял!

Калика оглянулся, умело придержал коня:

— Ну как тебе?

— Неплохие кони! — крикнул Томас, он надеялся, чтоголос не слишком дрожит. — Чем их кормят?

— А кто знает. Тебе не дует?

— Пока нет.

— Замерзнешь, скажи.

— С чего бы? — удивился Томас, ибо в голосе каликичувствовалась нешуточная забота.

Калика пришпорил скакуна, а Томас внезапно ощутил, что отдоспехов в самом деле идет холод, будто вытащил их из сугроба. Да и встречныйветер, что сперва лишь приятно холодил, сейчас выстуживает до костей.

Он напрягся, согревая себя мышечными усилиями, задержалдыхание. Конь шел воздушным галопом, скачки были плавные, длинные, но ипроваливался, правда, глубже, потому что удерживался не на копытах, а накрыльях, отчего у Томаса всякий раз неприятно дергалось внутри, а желудоккарабкался к горлу, чтобы сразу же, отяжелев, плюхнуться обратно.

Калика нетерпеливо выкрикнул, Томас видел, как конь под нимвытянулся как утка и суматошно заработал крыльями. Калика пригнулся, пряча лицоза роскошной гривой. Томас старался не смотреть на прижатые к брюху копыта конякалики, было в этом что-то страшноватое, сам робко начал поторапливать своегоскакуна.

Крылья коня Олега сперва часто били по воздуху, теперь же заними нельзя было уследить глазом, только что не жужжали как у мухи, зато каликанесся по прямой как стрела, и Томас прятался за конской шеей, молился только ободном, чтобы не сбросило встречным ударом ветра.

Он скосил глаз вниз, кровь захолодела. Под стременем, куданадежно всажен его сапог, на жутком удалении проплывает зеленый ковер леса,река видна как узенький ручеек, а впереди открывается страшный необъятный мир,какого никогда не узришь с поверхности!

— Вывози, конячка, — взмолился он. Как ни пряталсяза конем, ветер ухитрялся врываться и в узенькую щель опущенного забрала,холодил и как холодное острие мизерикордии колол лицо. Воздух уплотнился какстена, конь проламывался с усилием. Томас чувствовал, как все силы крылатого зверяуходят не на то, чтобы не упасть, а чтобы нестись вперед очень быстро.

Впереди чуть слева начала вырастать гигантская черная гора.От нее веяло несокрушимой мощью и чем-то недобрым, Томас не успел понять, когдазаметил словно бы тонкую стену, протянувшуюся от горы. Стена уходила внеизвестность, но кони мчались и мчались чуть ниже облаков, и постепеннопоказалась другая черная гора, двойник первой. Калика направил крылатого конячерез плотину, Томас ахнул.

С той стороны простиралась необъятная долина. Томас неувидел ни земли, ни травы — только люди, плотно стоящие люди. Они как бушующееморе наваливались на плотину, передние вынимали из-под нее корзины с землей. Ихтут же передавали над головами дальше, слышались исступленные крики, рев.Взамен передавал пустые корзины.

Калика чуть придержал коня, Томас догнал, кони летели крылов крыло.

— Подкоп? — крикнул Томас с дрожью в голосе.

Калика кивнул. Лицо его было недвижимо, он глядел вперед.Встречные ветер трепал его красные волосы.

— Что за люди? — прокричал Томас ему в ухо. —Они ж великаны! Я никогда не видел таких здоровяков.

— Йаджудж и Маджудж — буркнул калика.

Томас подождал, но калика явно был уверен, что все объяснил.Плотина осталась далеко внизу и позади, но Томас все еще видел огромноепространство земли, заполненное людьми. Они задыхались от тесноты, и страшнобыло представить, что случится, ежели они сумеют разрушить плотину.