Он двинул кистью – вроде бы совсем легонько, но бич рассеквоздух и обвился вокруг Петуха.

На тощих плечах осталась багровая полоса. Мальчишка взвыл.

– Уно, – поднял один палец Дьяболини. – Теперь дуэ…

Кнут, змеясь по полу, оттягивался назад.

С истошным воплем Петух нагнулся, прошмыгнул у фокусника подрукой и оказался по ту сторону занавески.

Из коридора донеслось:

– Чтоб ты сдох, чертяка поганый! Без тебя проживу!

– Куда это он в чем мать родила? – пожал плечами маэстро,швырнул кнут на пол. – Впрочем, этот не пропадет…

Тут он повернулся к Ластику, с ужасом наблюдавшему зарасправой, и уставился на него своим леденящим взглядом.

– Надеюсь, вы не станете поднимать шум из-за этой маленькойнеприятности, господин реалист? Как вас зовут?

– Э…Эраст.

– Прелестное имя, сразу видно, что вы не из кухаркиныхдетей. Где вы живете?

– Нигде… – пролепетал Ластик.

– Как это нигде? А кто ваш отец? Молчите? – В глазах магазажглись искорки. – А-а, я кажется, понимаю. Вы сбежали из дому? С молодымилюдьми вашего возраста это случается. Признайтесь, я угадал? Ну-ка, повернитеськ свету.

Дайте мне рассмотреть ваше лицо. Я владею искусствомзаглядывать прямо в душу, не будь я Дьяболо Дьяболини!

Он крепко взял реалиста за плечи, развернул и медленнозаговорил своим звучным голосом, от которого Ластик как-то странно ослабел иобмяк. Ему очень хотелось зажмуриться, чтобы не видеть перед собой эти черные ивъедливые, похожие на пиявок глаза, но веки почему-то не закрывались.

– Та-ак… У вас нет дома, нет денег, вы не знаете, куда вамидти… – Дьяболини расцепил пальцы, и Ластику сразу стало легче. – Не будувыспрашивать, что вы там такого натворили, но вижу ясно – вы в тяжелой,прямо-таки безвыходной ситуации.

Неужели всё это в самом деле можно прочитать по глазам,думал потрясенный Ластик. Ясновидящий он, что ли? Хорошо еще, что не сталчитать дальше, а то узнал бы и про Райское Яблоко, и про хронодыры…

– Читаю дальше, – сказал кудесник и снова впился в Ластикасвоим цепким взглядом. – Не моргайте! Вижу непоседливый нрав, вижу страсть кприключениям… А это что за огонек? О-о, да вы мальчик непростой, с секретом!

Опасный человек усмехнулся и погрозил пальцем, на которомсверкнуло кольцо с красным камнем.

Ластик заставил себя закрыть глаза. Раздался негромкий,довольный смешок.

– Ладно, хватит. Я видел достаточно, чтобы понять: ваша душа– глубокий омут, в котором водятся нешуточные чертенята. А может быть, дажеочень большие черти.

Дьяболини снова засмеялся. Смех у него был удивительноприятный, так что поневоле тоже захотелось улыбаться.

И Ластик широко улыбнулся. Какому мальчику не будет приятноуслышать, что его душа – глубокий омут?

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался маэстро. – Что это блеститу вас во рту? Покажите.

– Это брэкеты. Скобка такая, чтоб зубы выпрямить.

– Хм. А ну улыбнитесь широко-широко. Дьяболини встал,направил на Ластика свет лампочки.

– Как сверкают! А уж если смотреть издали – тем более…

Он прищурился, взглянул на реалиста как-то по-особенному ибыстро забормотал:

– Так-так-так… Интере-есненько…. Поднял руку, разлохматилЛастику его прилизанные волосы.

– Кажется, вьются… В конце концов, можно папильотками… Росттакой же. Смуглоты прибавим… А знаешь, что я тебе скажу, мальчик Эраст? –внезапно перешел на «ты» синьор Дьяболини. – Или, вернее, предложу.

– Не-ет…

– Ангажемент, вот что.

– Что-что? – переспросил Ластик, покосившись на унибук, ноне решаясь прибегнуть к его помощи в присутствии мага.

– Чутье подсказывает мне: нас свела сама Фортуна. Тебенекуда деваться, а от меня, как ты мог заметить, сбежал ассистент. Я о нем нежалею, этот прохвост непременно испортил бы мне всё дело… – Здесь Дьяболинизапнулся, его лицо просияло широкой, невозможно обаятельной улыбкой. – Я самвиноват. Нечего было брать на работу карманника. В общем так, мой славныйЭраст. Предлагаю тебе стать итальянским мальчиком Пьетро. Волосы я тебезакудрявлю, физиономию подмалюю, ремеслу обучу. Стол, кров и увлекательнуюжизнь гарантирую. Что ты на это скажешь?

Ни за что на свете, хотел ответить Ластик. От одной мысли,что он может оказаться во власти этого Дракулы, кинуло в дрожь. Да и потом,унибук возвращен, мистер Ван Дорн ждет, пора возвращаться.

Но через десять дней из дома генерала Н. будет похищенКамень. И, если верить газетам, сделает это фокусник Дьяболини. Причем спомощью ассистента Пьетро…

Если сейчас сбежать, то потом будет перед самим собойстыдно, что струсил. Как тогда, после пятиметровой вышки.

Нельзя допустить, чтобы Райское Яблоко досталось этому ввысшей степени подозрительному субъекту.

К тому же, если сейчас вернуться в 21 век, к профессору,тот, пожалуй, отправит в 1564 год. Лучше уж циркач Дьяболини, чем Иван Грозный– тот самый царь, что родному сыну проломил голову железной палкой и что нидень сдирал с кого-нибудь кожу, сажал на кол или устраивал еще какое-нибудьзверство. В 1914 году спокойнее, тут вон хоть электричество есть.

– Крова и стола тебе мало? Хочешь жалованье? Сразу виднореалиста, – вздохнул маэстро, неправильно поняв молчание собеседника. – Ладно.Полтинник в день. Скряга директор платит мне всего по десяти рублей за выход…Молчишь? Черт с тобой! Три четвертака, больше не могу. По рукам?

– По рукам, – решившись, тряхнул головой реалист и пожалстальную ладонь синьора Дьяболини.

Условия службы у нового «итальянского мальчика» были такие:без особого разрешения из циркового шатра ни ногой; квартировать в бывшейПетуховой каморке; жалованье пойдет после того, как окончится учеба.

В первую ночь Ластик почти не спал, всё ворочался на тощейподстилке, положенной прямо на пол, и тосковал по дому, по родному 21 веку.Даже поплакал, правда, совсем чуть-чуть, потому что фон Дорну себя жалетьстыдно.

А наутро началась учеба.