Джейк всплеснул руками, на его лице появилась болезненная гримаса.

— Ты же понимаешь, что между нами все кончено. Помни, из-за чего это случилось, прими как факт и продолжай жить дальше.

— А из-за чего это случилось, Джейк?

— Ты знаешь.

— Нет. Ты держал меня в неведении все это время. Я хочу знать, возбуждала ли тебя мысль о том, что ты спишь со мной, вынашивая одновременно план мести моему отцу. Была ли я пресловутой вишенкой на торте? Я хочу узнать правду, а потом уйду, чтобы жить дальше.

Джейк с балкона смотрел на женщину, к которой он не должен был прикасаться. Он чувствовал волны обиды и боли, исходившие от нее. При этом Лаура Костарелла оставалась самой красивой, самой желанной для него женщиной из всех, кого знал Джейк, и, вполне вероятно, из тех, кого еще узнает. И ему была невыносима мысль о том, что эта женщина больше не принадлежит ему. Он сделал то, что должен был сделать, но должна ли она из-за этого жить с мыслью о том, что случившееся между ними было обманом?

Джейку хотелось, чтобы Лаура сохранила о нем добрую, а не горькую память. Но он не мог одновременно успокоить ее и уберечь от гнева отца. Наверняка нанятый соглядатай уже зафиксировал их встречу, и чем дольше она продлится, тем хуже придется Лауре по возвращении домой.

— В конце улицы есть парк, — сказал Джейк и махнул рукой, указывая направление, как будто она была просто прохожей, спрашивающей дорогу.

— Я знаю! — гневно воскликнула Лаура. — Просто ответь мне, Джейк, и я сразу уйду.

Джек бросил выразительный взгляд на машину:

— Я найду тебя там, как только закончу красить. Иди, Лаура. Иди!

Он снова занялся работой, надеясь, что смог убедить Лауру и она послушалась его.

После минутного колебания, которое показалось Джейку вечностью, она двинулась в указанном им направлении. Ему оставалось только надеяться на то, что соглядатай не счел их разговор достойным того, чтобы докладывать о нем.

Джейк продолжал красить, стараясь не выказать спешки. Одновременно он обдумывал предстоящий разговор с Лаурой, убеждая себя не поддаваться желанию заключить ее в объятия и доказать, что его страсть не была игрой. Не является игрой и сейчас. Томление в паху должно быть проигнорировано! Цель встречи — все объяснить Лауре, расставить точки над «i» и окончательно расстаться. Все остальное доделает враждебность ее отца.

Джейк знал, как можно выйти из дома незаметно. Тем же путем он планировал вскоре вернуться. Последняя встреча. Ничего более.

«Он беспокоится обо мне».

Лаура рефреном мысленно повторяла эти слова, и ее уставшие ноги ощутили легкость — к парку она приближалась чуть ли не вприпрыжку. Джейк не согласился бы на встречу, если бы ничего не испытывал к ней, если бы она была частью вендетты против ее отца. Он бы просто отмахнулся от нее. Да, ее появление не привело его в восторг. Джейк скорее испытал какое-то болезненное чувство, может быть вспомнив о том, что было между ними и что ушло безвозвратно.

Не ушло!

Ни для нее, ни для него!

Их связь, их влечение друг к другу были слишком сильными, чтобы исчезнуть в одночасье. Лаура почему-то была уверена в этом.

Она нашла скамейку под деревом и села, приготовившись ждать. Она даже не вспомнила о сэндвиче, лежавшем в сумке, поскольку ее мысли были заняты совсем другим. Скоро придет Джейк, которого она любит… которого всегда будет любить. А вдруг он испытывает по отношению к ней то же самое? Вдруг ситуация с ее отцом — это единственная причина их расставания?

Лаура не представляла себе, как долго она сидит на этой скамейке. Ее голова была занята придумыванием способа, как продолжить их с Джейком отношения — встречаться тайком в укромных безопасных местах… Что угодно, лишь бы не расставаться.

Увидев Джейка, быстрыми шагами приближающегося к ней, Лаура вскочила, с трудом удержавшись, чтобы не броситься ему навстречу, не повиснуть на нем, обняв за шею. Сначала они должны поговорить, сказала она себе, но если Джейк сам обнимет ее…

Он не обнял. На его лице не было улыбки, означавшей, что он рад ее видеть. Приблизившись, Джейк сжал ее руки, но это был жест предостережения: «Не трогай меня, не прикасайся».

— Я никогда не хотел причинить тебе боль, Лаура, — быстро, хриплым голосом произнес он. — Я думал, что мы просто насладимся обществом друг друга и расстанемся. И все это не имело отношения к твоему отцу. Ты была женщиной, с которой я безумно хотел быть, а не дочерью моего врага.

Его большие пальцы не переставая гладили руки Лауры, будто помогали словам проникнуть в ее сознание и вытеснить горечь. Искренность в его голосе, в его взгляде заставила Лауру сразу же поверить Джейку. А может быть, она просто хотела поверить.

— Ты должен был сказать мне о своих намерениях, Джейк. Тогда все было бы не так ужасно.

Его губы искривила горькая усмешка.

— Я не хотел испортить нашу последнюю ночь. А это обязательно случилось бы, начни я рассказывать о том, что твой отец сделал с моей семьей.

— Но тогда я оказалась бы готовой.

— Да, теперь я понимаю это. И прошу у тебя прощения. Думаю, ты поняла бы меня. — Джейк сжал ее руки сильнее. — Теперь ты должна забыть обо всем и двигаться по жизни дальше.

— Я не хочу, Джейк. И ты тоже. — Лаура смотрела на него с мольбой.

Джейк покачал головой:

— У нас нет выбора. Попытка противостоять отцу сделает и твою жизнь, и жизнь твоей матери невыносимой. Ты сама говорила о том, как сильно она нуждается в тебе. Кроме того, ты должна закончить университет и получить степень, чтобы делать карьеру, о которой мечтала. Связь со мной обойдется тебе слишком дорого.

Если за ним ведется наблюдение… Это слишком рискованно. Напряженность в доме и без того нарастала с каждым днем. Но оборвать связь с Джейком, сдаться на милость отца… Все в Лауре протестовало против этого.

— А когда все это закончится, мы сможем снова быть вместе, Джейк?

Джейк снова покачал головой:

— Разбирательство, связанное с обвинением в коррупции, может занять годы, Лаура.

— Ты думаешь, отец виновен?

— Вне всякого сомнения.

— Его посадят в тюрьму?

— Во всяком случае, его деловой карьере конец, но не думаю, что дело дойдет до тюрьмы.

Итак, им с матерью избавление не грозит…

— Может быть, как только окончу университет и найду работу, я стану независимой и уговорю маму жить со мной. Мы наконец освободимся от отца.

— Может быть… — повторил Джейк, но в его глазах не было уверенности.

Вот и все. Не остается надежды даже на смутное, отдаленное совместное будущее.

— Ты правда хочешь, чтобы мы сейчас попрощались навсегда, Джейк?