— Говорит, деньги у нее украли, она хотела до Москвы натоварняках доехать. Только ехала почему-то в другую сторону.

Чеченцы загоготали. Вадим не стал дожидаться концаразговора. Сердце почему-то забилось очень быстро. «Тахикардия», — машинальноотметил он про себя, уже подбегая к машине.

Кто такой Ахмед, звонивший с поста, доктор знал оченьхорошо. Преуспевающий бизнесмен из Австрии Ахмед Саидов, услыхав о войне насвоей далекой родине, бросил семью, бизнес и отправился воевать.

За полтора года доктор встречал уже второго такогогероя-патриота.

Чеченцы разбросаны по всему миру. Деньги в войну вкладывалимногие, но находились и такие, которые сами бросались спасать землю своихпредков. Они воевали особенно самозабвенно и жестоко, будто старались кровьюврагов смыть с себя вину перед покинутой когда-то родиной.

Ахмеда Саидова доктору пришлось недавно оперировать, удалятьмелкие снарядные осколки из бедра. Теплилась слабая надежда договориться с ниммирно.

* * *

Какой-то маленький кривоногий кавказец в войлочноймусульманской шапке надолго остановился у стола и, темпераментно жестикулируя,что-то объяснял бородатому. Маша не понимала ни слова, но вдруг заметила, каккривоногий несколько раз кивнул в ее сторону.

— У Хасана есть русский раб, у Сайда есть, — рассуждал междутем кривоногий, загибая пальцы, — они себе купили, а я купить не могу. Новыхдавно не привозят, старые передохли. Пусть хоть эта поработает.

— Много она не наработает, — возражал бородатый, — смотри,она тощая, слабая.

— Почему слабая? Тощие сильными бывают, — не унималсякривоногий. — Тощая! Я же ее не в жены беру!

Все, кто находился в сарае, загоготали. Даже бородатыйскривил губы в усмешке.

— Ладно, только на пару дней моим джигитам оставишь, покаона свежая, — сказал он, махнув рукой — Да, вам оставишь! А потом она иработать не сможет, подохнет сразу.

— А ты думаешь, мы тебе ее прямо сейчас и отдадим? —бородатый хитро прищурился. — Тебе надо и джигитам тоже надо.

— Мне необходим работник, а вам…

— Ладно, не переживай. Все равно она бы у тебя больше месяцане протянула. Ты ж ее хорошо кормить не станешь, я тебя знаю. Хочешь — забирайчерез два дня. Не хочешь — мы ее потом сразу пристрелим.

Кривоногий подошел к Маше и гаркнул по-русски:

— Встань!

Маша продолжала сидеть, низко опустив голову.

— Встань, я сказал! — Он выбил из-под нее табуретку, но онане упала, успела вскочить на ноги.

Кривоногий деловито оглядел ее, пощупал мышцы предплечья.

— Открой рот!

Маша окаменела. Она не могла шевельнуться. Не долго думая,кривоногий ткнул ее кулаком в солнечное сплетение. Наверное, удар получилсянесильным, но для Маши он был первым в жизни. Она поперхнулась, непроизвольноприоткрыла рот. Кривоногий тут же грязным пальцем оттянул ей щеку, посмотрелкоренные зубы.

— Молодая, здоровая, — заключил он, — если вы над ней сильностараться не станете, сможет месяца два проработать. А то отдал бы ты мне еесразу, Ахмед?

— Что торгуешься? — повысил голос бородатый. — Берешьбесплатно, скажи спасибо. А не хочешь — пристрелим.

— Все бы тебе стрелять, — проворчал кривоногий, — зачемпропадать добру?

«Они меня продают, а этот кривоногий покупает — думала Маша,— он покупает меня как рабочую силу: мускулы щупает, в зубы заглядывает.Наверное, ему даже бесплатно меня предлагают, а он думает: брать или нет?Родители начнут меня искать только через десять дней. Куда именно я уехала,знают всего два человека, Саня и его мама. Даже если родители приедут сюда,каким-то чудом найдут хозяйку, у которой я снимала комнату, на этом следоборвется. Милиция объявит официальный розыск. „Помогите найти человека!“ — такойлисточек с моей фотографией и описанием примет повесят у районного отделения вМоскве и здесь, в городе. Ну и что? Сколько сейчас людей пропадает? Конечно,есть и частные детективы, но у родителей вряд ли хватит на это денег, даже еслиони влезут в долги. Надо как-то выкарабкиваться самой. Ничего, я справлюсь. Янайду возможность убежать от этого кривоногого».

Происходящее все еще казалось нереальным, напоминало что-тоиз детской литературы, из «Хижины дяди Тома». В подсознании срабатывалазащитная реакция: если сильно задуматься, можно запросто свихнуться. Но чтобывыжить и выбраться отсюда, надо оставаться в здравом рассудке. Ощущение, чтовсе это не с ней, не наяву, пока не проходило.

— Учтите, меня начнут искать! — Она немного удивилась:собственный голос показался ей чужим.

Впервые за все это время бородатый, которого звали Ахмед,взглянул на нее в упор, долгим тяжелым взглядом. От этого взгляда Машупередернуло, будто ей плеснули в лицо ледяной воды. Она опомнилась и поняла,что сейчас произойдет. Никакой здравый рассудок не поможет. Ничего не поможет.

«Надо сделать так, чтобы они сразу, сейчас же застрелилименя», — успела подумать она.

Бородатый, продолжая глядеть на нее в упор, встал, обошелстол и сказал, приблизившись к ней вплотную:

— Искать начнут, говоришь? Никто никогда тебя не найдет! —Он резко дернул ворот майки, разорвал ее сверху донизу.

Маша не успела даже закричать, ей сразу зажали рот, поймалируки и быстро связали их за головой. Бородатый уже опрокидывал ее на пол, раздирал«молнию» на джинсах, одновременно кто-то приклеивал кусок скотча ко рту, акто-то крепко держал за ноги.

«Лучше бы я попала под поезд. Господи, сделай так, чтобы яумерла прямо сейчас, сию минуту. Господи!..»

Маша не слышала, как завизжали тормоза у сарая, не видела,как распахнулась дверь.

Вадим успел моментальным движением сорвать с плеча одного избоевиков автомат. Боевик стоял у двери, он зазевался, наблюдая забавную сцену ис нетерпением ожидая своей очереди.

Щелкнув затвором, Вадим наставил дуло на пыхтящего,расстегивающего собственную ширинку Ахмеда, и закричал:

— Отпусти ее! Быстро!

Ахмед удивленно оглянулся, узнал доктора и сказал вполнемирно:

— Уйди, доктор, не лезь. Не твое это дело.

Нависла напряженная, гулкая тишина. И вдруг в этой тишине заспиной Вадима негромко щелкнул затвор автомата. Ахмед заметил, как кривоногийРафик вздернул свой ствол.

Рафик находился недавно в отряде. Дом его располагалсяздесь, в горах, в крошечном селе у самых вершин. Именно туда он и собиралсявезти эту случайную русскую девку, доставшуюся ему задаром. Он уже решил, чтопоселит ее в погребе, ноги закует длинной нетяжелой цепью. Соседи, Хасан иСайд, заковывали своих русских рабов. Сайд имел даже двух рабов, старого имолодого. Молодого пришлось убить, он бросился на хозяина с камнем. Если этудевку тоже придется убить, то по крайней мере не так жалко. Она ему даромдосталась. А Сайд за своего молодого раба дорого отдал, даже не говоритсколько, но все знают — дорого.