– Ну да, и здесь ты права, – согласился я и посмотрел на солнце, почти подобравшееся к зениту. – Лучше б я пришёл к этому выводу прошлой ночью. Тогда, по крайней мере, сразу отыскал бы паука, и не пришлось бы откладывать на завтра.

Нет ничего хуже ожидания. Секунды ползут, волнение растёт и гложет. Знаете, в чём разница между волнением и страхом? Я не понимал её до сегодняшней ночи.

Страх – это когда реальная, зримая угроза лицом к лицу с тобой. А волнение исходит от возможной угрозы, она далеко, в будущем. Страх можно преодолеть, а волнение – только вытерпеть. Я практиковал терпение: гулял по острову, разговаривал с животными, много раз представлял, как убиваю паука. Но волнение накатывало волна за волной, я дрожал, стискивал челюсти, ощущал, как пересыхает во рту.

На пике тревоги, словно на девятом штормовом валу, ко мне приходили мысли, о которых мне до сих пор не хочется говорить. Я думал, как дать задний ход, отступить.

Ведь скоро созреет урожай на огороде. Да и мясо зомби не такое скверное. К тому же нет доказательств самой возможности удочек в этом мире.

Скажем прямо, причин я себе напридумывал не три, а гораздо больше. Мне не хотелось опасности. Когда день склонился к вечеру, мои нервы уже трещали по швам, решимость едва держалась. Если бы в здешних сутках было двадцать четыре нормальных часа, я бы сдался собственной трусости.

С приходом темноты я пошёл в бункер, лёг и приготовился к дозе оздоровляющего сна. Однако он не пришёл.

БУХ! БАММ! БУХ!

Меня выдернул из постели грохот кулаков. Мертвец явился с визитом.

– Пошёл вон! – заорал я. – Мне поспать надо!

Хоть бы этот мир позволил мне создать затычки для ушей.

– Гы-ы-ы, – простонал зомби, терзая моё напуганное сердце.

– Ну, тогда пошёл ты…

Не буду писать, как именно я закончил эту фразу. Я тогда был, мягко говоря, не в лучшем состоянии.

Мне следовало поблагодарить зомби за неожиданный визит. Ведь после целого дня придумывания причин не драться, я наконец вспомнил о том, зачем собрался драться. Каждый удар гнилых кулаков в дверь превращал тревогу в решимость.

– Если б не нужда в моей единственной стреле, ты бы уже стал полночным перекусом, – сообщил я рычащей твари.

К рассвету я более-менее приготовился к битве. Понаблюдал над тем, как солнце превратило незадачливого взломщика в дымящийся кусок плоти, который я проглотил и запил щедрой дозой лучшей продукции моей Му.

– Всё. Больше никаких отсрочек. Сейчас или никогда, – провозгласил я и с луком в руках вышел из западной двери.

И остановился при виде паука, сидящего на опушке леса, в тени.

– Сейчас или никогда, – шёпотом повторил я и осторожно пошёл через открытое пространство.

Арахнид то ли не заметил меня, то ли, в соответствии с моей теорией насчёт дня, не обращал внимания. Когда я подобрался на дюжину блоков, монстр вообще отвернулся.

Моё сердце колотилось, зудела кожа, во рту – словно сухой песок. Я коротко вдохнул и натянул тетиву. Стрела взмыла и воткнулась в жирное паучье тело.

Но паук не умер!

– Рс-с-с-ш! – проскрежетал восьминогий убийца, развернулся и уставился на меня.

– Ох, – выдохнул я и кинулся назад, к горе и своему логову.

В ушах отдалось шипение. Холодные колючие клыки разодрали мою спину. Я упал вперёд, вскочил с воем, помчался со всех ног – а мою беззащитную плоть всё терзали жуткие зубы.

Никакой адреналин не унёс бы меня от терзающих клыков. Никакое гиперисцеление не спасло бы от непрерывных ударов.

Третья атака арахнида – и я полетел на склон холма, врезался в землю, ощутил, как трескается эмаль на зубах, и понял, что не успею к спасительной двери.

– С-с-с-ш! – прошипела тварь, готовясь к последнему прыжку.

– Хватит! – заорал я и выхватил из-за пояса топор.

Я развернулся, замахнулся и поймал монстра в прыжке. Грубый камень врезался меж алых глаз. Паук отлетел. Вот оно, время бежать!

Но бежать я не стал.

Я бросился в атаку.

Рыча, будто зомби, я ударил снова. Тварь зашипела. Я ударил опять. Та отпрыгнула. Я рубанул. Хриплое шипение, струйка дыма – и закончился мой первый бой лицом к лицу. А усталому потрёпанному победителю достался кусок белой шёлковой нити.

– Му-у! – поздравила меня подруга.

– Бе-е-е, – подхватили овцы.

Я подхватил липкую нить и сказал:

– Спасибо, конечно… эх, хоть бы оно сработало!

Морщась от боли, я подковылял к верстаку, поместил в квадратики мои палки и нити и закашлялся. Гиперисцеление не сработало из-за пустого желудка.

– Должно получиться, – пробормотал я.

И оно получилось!

Через некоторое время я наконец разместил три палки по диагонали, две шёлковые нити по вертикали и радостно показал новое изобретение верной Му.

– Смотри! Больше никакой зомбятины! – воскликнул я и скорчился в припадке кашля.

Моё творение вполне соответствовало обычному образу удочки: длинная палка с нитью на конце. Верстак сам создал для меня крючок и маленький бело-красный мини-блок поплавка – или того, что показалось мне поплавком. Я вдруг понял, что ничего не помню о рыбалке. Наверное, я видел поплавок на картинках или слышал о нём от кого-то. Потому и не подумал заранее о наживке.

– А разве на крючок не надо ничего цеплять? – нервно спросил я Му.

– Му, – равнодушно ответила по обыкновению спокойная корова, указывая на то, что для спрута приманка не требуется.

– Да, конечно, – согласился я, подавив приступ паники. – Нужно просто забросить и подцепить тварь. То есть нужно упражняться в цеплянии.

Я приковылял на северный берег и забросил крючок в море.

– Скажу я тебе, моя Му, вот что: паучий шёлк удивительно растягивается, – заметил я.

Я уже хотел выдернуть крючок и забросить снова ради упражнения, как вдруг вода забурлила – мини-кубы воды выскакивали рядом с моим крючком.

– Это всегда так? – осведомился я у коровы. – Или я просто не замечал?

Её ответ был чем-то вроде: «А ты как думаешь?»

– Ты права, я не мог не заметить, – согласился я. – Наверное, это из-за крючка. Но почему?

Вокруг – никаких спрутов. Всего лишь вода и…

– След! – завопил я, увидев V-образное возмущение на воде, возникшее справа вдали.

Оно быстро двигалось к крючку.

– Что это? – нервно осведомился я. – Что же делать?

Страх, мучивший меня перед боем с пауком, нахлынул снова. Это спрут под поверхностью? Его гигантская родительница, или огромный морской монстр, о каком я даже и не подозревал? Вдруг он схватит мою удочку, потянет, затащит меня в огромную, усаженную острыми зубами пасть…