Люди не были муравьями, но запах узнали.

Общая тревога!

Промчался разъяренный муравей. За ним тянулась узкая и почтивидимая глазом, как за высотным самолетом, струя газа, в который превращался навыходе из брюшка феромон тревоги. Так же, как за самолетом, струя быстрорассеивалась, расплывалась в плотном воздухе. Жвалы муравей раздвигал до упора,черные гибкие сяжки бешено секли вечерний воздух. Муравей на ходу подпрыгивал,виляя брюшком, усиливая запах.

Среди растений замелькали черные спины. Ни одного рабочего —одни солдаты! Крупноголовые, широкожвалые, все разъяренно метались, с разбегунатыкались друг на друга, вцеплялись, но тут же, признав своего, мчались вразные стороны.

Первой ощутила запах чужих муравьев Саша, а через секундуволна новых феромонов настигла Дмитрия с Кириллом. У Кирилла зашевелилисьволосы, по спине пробежал озноб. Рядом присел с растопыренными руками, словноизготовился к схватке с гориллой, Дмитрий. У Саши вид был решительно отчаянный.Она готова была защищать собственную жизнь, жизни друзей, беспомощногорасплода, нежных личинок, пакетов яиц...

— Не сходите с ума! — предостерег Кирилл во весьголос. — Мы пропитались феромонами, и те манипулируют даже нами. Бегомотсюда! Это не наша война.

Из-за зеленого растения со свисающими до земли листьямивыметнулся первый враг, ярко-рыжий, словно вымазавшийся в охре, крупныймуравей. Он увернулся от двух черных, сбил с ног третьего. Драться не стал,хотя был крупнее, мощнее. Дмитрий и Саша натренированно отпрыгнули, Кириллполетел вверх тормашками. Рыжий солдат, не обращая на них внимания, со всех ногпромчался к муравейнику лазиусов.

— Амазонки? — спросил Дмитрий, становясь в боевуюстойку.

— Они, — буркнул Кирилл.

Голова раскалывалась от боли, он поднялся на подрагивающихногах, чувствуя себя так, словно его переехала колонна армейских грузовиков.

Рыжие мелькали среди зелени, как бегущие за невидимымизайцами лисы. Все крупнее, массивнее, а жвалы вообще длиннее вдвое, зазубрины —что бритвы.

Сухо хрустнули панцири — рядом с Кириллом сшиблись черный срыжим. Рыжий свирепо сжал черного жвалами за голову, литой хитин отвратительнозахрустел, жвалы стали погружаться, но с боков на рыжего набросились двоечерных, вонзили серпы жвал.

— Совсем озверели люди, — проговорил Дмитрий,голос его дрожал. Меч Дюрандаль он держал наготове. — Такие охотничьиугодья! А пастбищ вообще на сто мурашников хватит!

Кирилл шагнул вперед, опомнился, заставил себя уцепитьсяобеими руками за ствол. Внутри кричало, мышцы дергались, он ненавидел чужаков,он должен их рвать на части, вонзать жвалы, рвать на части... Господи, но ведьон — доктор наук, высоколобый, а каково испытателям, у которых и так доминируютрефлексы?

Он громко продекламировал, стараясь в хриплый, потрясенныйголос подлить едкой насмешки:

— И рыжий о черный ударился щит,

Ни вздоха, ни стона — война шелестит.

И черное войско, и рыжая рать,

И рыжие черных спешат доконать...

— Кто это? — спросила Саша очень тонким голосом.

— Николай Ушаков. «Муравьи».

— Да нет, кто сейчас напал? — переспросила Саша, вее глазах сверкнул гнев.

— Амазонки полиергус. Обычный грабительский поход зарабами.

— За рабами? — ужаснулся Дмитрий.

Мимо него два черных лазиуса бежали бок о бок с рыжим, каксложенная тройка братьев-разбойников. Дорогу им загородил старый ветеран, вкотором Кирилл узнал колченогого солдата. Черный лазиус злобно хватил егожвалами, искалечив вторую лапу, помчался догонять атакующую колонну.

Кирилл проникал неохотно, чувствуя на себе вопрошающиевзгляды испытателей:

— Квислинги... Нет, янычары. Когда-то этих лазиусовпохитили куколками. Они вылупились у рыжих, им и служат. Воюют тоже.

Саша сказала с напряжением, не открывая глаз от бегущих мимоних рыжих.

— Разве позволим этим тварям напасть на мирный муравейник?

— Это не наша война, — повторил Кириллрезко. — Опомнитесь. Это му-ра-вьи!

Рядом пробегал рыжий. Дмитрия как ветром сдуло, он в одинпрыжок оказался на спине врага и очень точно, подражая Кириллу, одной рукойухватился за стебель головогруди, другой всадил острие Дюрандаля в спиннойганглий.

Муравей как будто попал в густой кисель. Сделав пару шагов,повалился набок. Лапы скрючились. Дмитрий скатился кубарем, обеими рукамивыдернул меч с застрявшими в зазубринах клочьями рыжего хитина.

У Саши загорелись глаза:

— Димка, как ты... Я даже не знала, что их можно...

Дмитрий раздул грудную клетку, как боевой петух, кивнул наКирилла:

— У нашего инструктора чему только не научишься! Ты бывидела, какого жука он завалил с одного удара!

Саша с недоверием оглядела Кирилла. Поверила или неповерила, но спросила с мольбой:

— Как им помочь? Эти сильные, лютые. А лазиусы мирные,слабые...

Дмитрий умело поразил второго рыжего. Саша, не дождавшисьответа, выхватила у Кирилла шпагу, бросилась на ближайшего рыжего. Яйцекладосы-риссы скользнул по литому хитину, Сашу отбросило. Кровавая корка на плечелопнула, брызнула алая струйка.

— Бесполезно! — крикнул Кирилл. — Вот если быснять горнистов.

Господи, мелькнула паническая мысль, уже и он заговорил нажаргоне меднолобых! Да что же те с лифтом застряли? Не видят разве?

— Кто это? — спросила Саша. — Которыегорнисты?

— Которых ведут в поход, — ответил Кириллвынужденно. — Без них атакующие колонны распадаются, возвращаются...

Он кивнул на муравья, бегущего во главе отряда. Муравейтрясся, подпрыгивал, брюшко дергалось, распространяя резкий запах.

Дмитрий опередил Сашу, его Дюрандаль проломил хитин с сухимхрустом. Муравей дернулся, страшные жвалы щелкнули, едва не достав Сашу. Лапы иусики обреченно подогнулись.

Муравьи пробежали мимо, но вскоре начали останавливаться,ощупывать воздух усиками, словно измеряли невидимую стену.

— Заработало! — выкрикнул Дмитрий. Он металсясреди муравьев, стараясь поразить самых крупных. — Который еще? Покажи наглавных! Какие у них знаки различия?

— Может быть указать сразу на маршала? — спросилКирилл зло.

— Здорово бы!

— Маршалы в атаки не ходят.

Дмитрий пристыженно остановился — цивильный лучше знаетситуацию! — и тут же его сбили с ног. По нему пробежало множество лап, оставляяглубокие царапины.