Ян продолжал смотрел на меня так.

— Ну, тогда увидимся на паре, — медленно проговорил Иван. — Знания — сила, да?

Мы сели рядом в аудитории по искусству.

Точнее, Иван ко мне подсел, а потом за всю лекцию не сказал ни слова, будто специально стараясь меня разозлить.

Я не понимала, чего он добивается, и от того лишь сильнее хотела раскрыть коварные планы разом: узнать, что задумал Чернов, спасти себя и Яна, исправить и вернуть все, как было.

За час рядом с Иваном — всерьез увлеченным рассказом преподавателя — я окончательно убедила себя, что он — тот, кого мы искали.

Слишком уж хорошо он смотрелся в роли путешественника во времени… Или злодея.

— У тебя сейчас перерыв? — спросил Иван, едва лекция закончилась, и Анна Ивановна, собрав ворох бумаг и распечаток, покинула аудиторию.

— У меня работа, — ответила я резко.

Такая навязчивость вызывала глухое раздражение и злость: когда очень хочешь сказать человеку все, что о нем думаешь — ни единого хорошего слова, если быть честной — но не можешь в силу обстоятельств сильней тебя.

— Отсюда далеко? — снова спросил Иван.

Я всегда сторонилась навязчивых парней, но этот играючи переплюнул любого, что встречался мне до сих пор. Официально мы познакомились несколько часов назад, но я уже терпеть его не могла.

А если нам придется работать вместе?

О таком и думать не хотелось.

И проверять тоже. Но надо было.

— Да я, может, сначала пообедать забегу, — ответила я уклончиво, уводя разговор подальше от незаданного им вопроса.

Я не хотела, чтобы Чернов увязался за мной, не хотела оставаться с ним наедине, пусть и на своей территории, без Яна на подстраховке. Вдруг одногруппник — враг, который желает нам зла? Татьяна ведь не ответила наверняка, на чьей он стороне…

Внешность бывает обманчива.

— Я бы тоже перекусил. Самая чистая и простая любовь — любовь к еде, да?

Я выругалась про себя и, когда Аника отвлекла внимание рассказами про порядки в группе, экзамены и вездесущий профсоюз, быстро сгребла тетради в сумку и бросилась бежать, благодаря вселенную за такую увлеченную и ответственную старосту.

Выиграв немного времени, я вышла из аудитории и сразу позвонила Яну. Он не взял трубку и даже на сообщение, отправленное следом — с кучей смайлов, восклицательных знаков и ошибок — не ответил.

Неужели так сильно обиделся?

Надо поговорить.

Он не присылал ничего мучительно долго, словно решил как следует потрепать нервы за утреннюю недомолвку.

Я занят.

Увидимся в университете после пар, ок?

Я растерянно убрала телефон, пообещав себе не прикасаться к нему до самого вечера или вообще никогда, но, поддавшись любопытству, нарушила обещание уже через десять минут.

Чем же ты занят?

Ян, конечно, не ответил.

Я вышла из здания университета на мороз и бездумно дошагала до конца длинной пешеходной улицы. Возвращаться на последнюю в году пару, рискуя встретить Чернова и все полтора часа отбиваться от его нелепых приставаний, не хотелось, и я, резко сменив маршрут, направилась в место, где мне всегда было хорошо.

В «1821» снова было мало людей, потому парочку за одним из своих любимых столиков я заметила сразу.

Ян и Ксюша — воркующие, довольные и явно увлеченные разговором и друг другом.

Быстро же он оправился и переметнулся.

Собрав силы в кулак, на негнущихся ногах и с застывшей улыбкой на губах я подошла к ним и, взяв стул от соседнего стола, собираясь ни то присесть, ни то огреть обоих сразу, опустилась рядом.

— Как здорово встречать одногруппников в неожиданных местах, — произнесла я нараспев.

— Елагина? — удивилась Ксюша, и удивление точно оказалось неприятным.

Чтобы не сорваться, я старалась не смотреть на Яна, продолжая буравить взглядом Ксюшу, будто только она одна виновата. Будто это ей рассказали о любимом кафе, а она в благодарность привела сюда человека, которого я терпеть не могла.

Чтобы что?

— У нас тут вообще-то встреча, — поморщилась Ксюша.

— Я вижу.

— И тебе мы не рады.

Я наконец перевела взгляд на Яна.

Он нервно мялл в руках салфетку и отчаянно пытался не смотреть на меня в ответ. Выходило плохо.

— Дай нам пятнадцать минут, ладно? — заговорил он наконец. — Я закажу тебе кофе и…

— Не стоит.

А я еще переживала, что ранила чужие чувства и сделала то, чего не должна была. Перестаралась.

Поднявшись на ноги слишком резко, и тем выдав свое истинное отношение к ним и ситуации в целом, я снова улыбнулась Ксюше, потом Владимирову и, не оглядываясь, побрела прочь.

Ян не пошел следом, не стал догонять, картинно удерживать за рукав и извиняться. Какая-то часть меня хотела, чтобы он сделал что-либо подобное, но реальность, как обычно, оказалась далека от мечты.

Жизнь — не сопли, поцелуи и внезапные признания в любви. Не только они. Иногда это — душный сон, от которого никак не можешь проснуться.

Прекрасная и ужасная, грандиозная.

И всегда на чистовик.

Одно неосторожное движение, и все сломается, испортится и потеряет смысл.

Как сейчас.

Люди не прощают ошибок, а иногда отвечают на них собственными, делая мир еще более жестоким и безнадежным местом.

Мне не следовало верить в сказку о том, что чувства Яна настоящие, не стоило рассказывать ему так много и переживать из-за случившегося.

Я всегда одна. Или снова одна?

Пора вспомнить об этом и вернуться к себе настоящей: использовать шанс с путешественником во времени, а если не получится — придумать что-нибудь еще. Идеальный план на одного.

Побродив по улицам и вконец продрогнув, я вернулась в университет, опоздав на добрую половину пары. Вошла в главную и самую большую аудиторию корпуса и заняла место за длинным дальним столом.

Потоковый менеджмент, на котором не отмечали присутствующих, всегда казался слишком долгим, скучным и непрофильным, чтобы на него ходить, но Чернов как будто решил наверстать все пропущенные пары разом.

Мне понадобилось немного времени, чтобы отыскать его глазами среди студентов-международников, и все же я смогла.

Лекция ему правда нравилась.

Такому заинтересованному и увлеченному взгляду — словно ничего лучше рассказов о методах планирования и прогнозирования он еще не слышал — я немного позавидовала. А потом представила, какой должна быть жизнь восемнадцатилетнего парня, чтобы восхищаться такими вещами, внутренне содрогнулась и пожалела его немного.

Потому постаралась изобразить максимально миролюбивое выражение, подойдя к нему после лекции. Разве что улыбнуться так и не смогла.

— О, а я думал, ты не пришла, — воскликнул Иван удивленно.

— Искал меня?

— Скажем, интересовался.

— Как удачно совпало.

Нервно теребя пуговицу на жакете, я постаралась унять