поспешно отказалась я, стараясь не обращать внимания на его разочарованный вид. — Долгий был день.

— Тогда давай провожу тебя наверх.

— Не стоит.

Отмахнувшись, Ян все равно довел меня до пустой гостевой спальни и, так и не дождавшись, что я сама поцелую его на ночь или хотя бы подниму взгляд, перехватил мою ладонь и коснулся губами кончиков пальцев. Так аккуратно и трепетно, что внутри защемило.

— Спокойной ночи, — сказали мы одновременно.

Проснулась я уже в квартире тети.

Совершенно не понимая, как вести себя после случившегося и что делать теперь. Сгорая от стыда и вины за игру, которая зашла слишком далеко.

Я хотела рассказать обо всем Яну в длинном и полном раскаяния сообщении и даже взяла в руки смартфон, но, посмотрев несколько видео и новостную ленту, вернула его на тумбу, так ничего и не отправив.

Слова не шли.

Произнести их даже в собственной голове значило оттолкнуть Яна и позволить ему сделать выбор, от которого обоим будет горько. Выбор, единственно правильный в подобных обстоятельствах… Ведь мою выходку невозможно понять и простить.

Я бы не смогла.

— Мне жаль, — произнесла я в никуда, а потом заставила себя встать, умыться и начать новый день.

Ян позвонил первым, но поговорить нам не удалось: связь то и дело прерывалась, и я так и не смогла услышать его голос, рвущийся через полосу помех.

Потому встреча у подъезда стала неожиданностью.

— Ты здесь, — бросила я вместо приветствия, и это прозвучало как обвинение.

Улыбка Яна, абсолютно счастливая, на секунду дрогнула, но не исчезла.

— Карета подана, госпожа, — примирительно развел руками он.

— Не стоило.

— Если боишься ехать на машине, можем домчать на метро. И кофе по дороге купим.

— Оставлять твой раритет здесь — затея не очень. Украдут, — желание рассказать все и сразу куда-то улетучилось, и я была рада поговорить о другом. — Лучше вы с Машей по верху, а я — на метро.

— Нет, так точно не пойдет.

Я с самого начала поняла, что отвертеться не получится, но все равно попробовала. Отчаяние от глупости или глупость от отчаяния?

— Извини, но мне лучше… — начала я, но, натолкнувшись на его взгляд, решительно не понимающий перемены, что произошла в короткую ночь, не смогла отказать так резко, как собиралась. — Хорошо.

Видеть его улыбку было почти физически больно.

За всю дорогу до университета я едва ли произнесла больше, чем «Да», «Нет» и «Хм» в ответ на его вопросы.

С признанием тоже не задалось. Пару раз я честно пыталась сказать все, но Ян, будто чующий неладное, тут же переводил тему на что-то другое — нейтральное, безопасное и простое.

И я сдалась, мысленно отложив сложный разговор на потом.

— Нужно больше спать, — задумчиво сказал Ян, паркуя авто за квартал от университета. — Больше не буду мучить тебя и держать при себе так долго, как вчера. Прости.

Вспомнив, что именно случилось между нами накануне, я невольно вцепилась ногтями в ладонь.

Не помогло.

Эмоции, нахлынувшие вновь, не желали отступать, лишая меня последних проблеском разума. И совести.

— Забей, — пробормотала я, пряча глаза.

Ян покачал головой, вышел первым и открыл для меня дверь.

И когда только успел стать галантным? Или всегда был, а я просто не замечала?

Я нахмурилась, и, не найдя причины отказаться, подала ему руку и позволила помочь.

— Уже лучше, — похвалил Ян.

Не дожидаясь, пока он закроет машину и возьмет вещи, я направилась к университету. Владимиров нагнал меня слишком быстро.

— А я хотел сделать все красиво и взять тебя под руку.

— Не хочу, — бросила я капризно.

Ян посмотрел на меня с усмешкой и ничего не сказал, словно знал, что на самом деле все наоборот.

— Это лишнее, — продолжила я, не дождавшись отрезвляющей и едкой реплики в ответ. — И все станут болтать.

Хотела сказать совсем не это, но слова вырвались помимо моей воли. Грубить, когда страшно — проще, чем брать на себя ответственность и исправлять косяки.

— И что такого?

— Не хочу, чтобы пошли сплетни.

Кажется, две минуты назад я собиралась извиняться, а не сыпать придуманными на ходу гадостями, не имеющими к реальности никакого отношения. Хотела просить прощения и не могла, ведь говорить ерунду — куда приятней.

— Да какая разница? — взвился Ян.

Мне удалось вывести его на эмоции, но радости это не доставило.

— Завтра они ни о чем не вспомнят, — сказал Владимиров пугающе спокойным тоном.

— Но я-то не забуду.

От неожиданности Ян едва не споткнулся на следующем шаге. А потом посмотрел на меня, как на незнакомку, будто и не было последних недель, нашей почти дружбы и чего-то большего за ней.

Справедливо.

— Ну, если тебе так важно…

Я поняла, что опоздала с извинениями и попытками все объяснить: Ян расхотел слушать. И виться за мной, терпя дурной характер и эксцентричные выходки, кажется, тоже.

По крайней мере, сегодня.

— Мне нужно сказать кое-что, — начала я, хватаясь за последнюю возможность, но он упрямо покачал головой.

— Дай мне остыть, хорошо?

— Но нам правда…

— Не сейчас, — прервал он. — Поговорим позже.

Я кивнула и, всем сердцем желая, чтобы это «позже» наступило скорее, пошла прочь. Быстро и не оглядываясь, надеясь, что так Яну будет не догнать.

Хотя он не стал и пытаться.

Чувство тревоги и жгучего взгляда в спину, принадлежащему не Яну, а снова туманному некто, которого я не сумела рассмотреть, сколько не оборачивалась, не отпускало меня до самого университета.

— Могла бы на экзамен вовремя прийти, — кинула Лиза, едва я переступила порог.

Сделав вид, что не услышала, я прошла в конец аудитории и, склонившись над телефоном, принялась писать Даше — долго, эмоционально и настойчиво объясняя, как ей следует поступить и кого — бросить.

Тратить время на такие препирательства было не жалко, в отличие от пустой грызни с Лизой, из которой ни одна из нас ничего полезного так и не извлекла.

Если хочешь, я попрошу Яна дать тебе ключи от дачи. У него родители за границей, и ты можешь ночевать там, пока не решишь, куда двигаться дальше.

Набрала я, не вполне уверенная, что после сцены на парковке Ян согласится на такое.

Вы теперь друзья?

Друзья. Слишком сильное слово для кого-то вроде меня. Мы с Яном не были друзьями, не успели ими стать. Но, может, кем-то другим?

Спасибо, но лучше я вернусь домой к родителям.

Я моргнула: накануне Даша такой вариант даже не рассматривала, а теперь вдруг решилась рвануть за тысячу километров и признаться во всем родным. А ведь до того мне