— Живьем? — предположил я, накладывая себе омлет — остывший,но на вид вкусный.

Котя хихикнул.

— Иллан еще спит, — сообщил он, хоть я и не спрашивал. —Будешь дожидаться, пока она встанет, или сам двинешься?

— Поем и двинусь, — сказал я, косясь в маленькое окошко. Заокном был серый холодный рассвет и подсвеченные розовым горные пики. Хотелосьчитать Рериха и Блаватскую.

— Я тебя перемещу в Москву, — сказал Котя. — Хорошо? Оттудаесть три удобных прохода в Орызалтан. Там найдешь Андрюшку… — Он выложил передомной конверт. — Тут письмо. Можешь прочитать, я не заклеил.

Я взял конверт — ой, древность-то какая, на нем была марка снадписью «Почта СССР» — и спрятал в карман. Котя продолжал:

— В письме я прошу Андрюшу обеспечить тебе безопасный проходв Твердь, контакт с кем-то из их руководства. Неофициально, конечно. Но путьпроверенный, уже много раз так вели дела.

— А я думал, что с религиозными фанатиками дела вестинельзя…

— Я тебя умоляю, Кирилл! — Котя фыркнул. — Фанатики бегают ивыполняют приказы. А руководство всегда вменяемо. Уверен, если мы сможемпотягаться с Арканом — они тоже быстро пойдут на переговоры.

— Так что мне узнавать? Просить помощи? — ковыряясь в омлете— нет, все-таки он был невкусным, спросил я.

— Ну да. Так, мол, и так… ты функционал, который порвал сосвоей функцией. А поскольку ты друг куратора — ты его, то есть меня, тожеубедил пойти против Аркана. Ну, рассказал о своем визите туда, про злуюповитуху Иванову… я проникся. И вот мы готовы выступить против Аркана. Нам бытолько узнать, как делать людей функционалами…

— Или обратно людьми.

Котя улыбнулся:

— Именно! А еще — обнаруживать чужаков, закрывать проходымежду мирами… Дел много. Но мы готовы и делегацию Тверди принять, и транспортомее здесь обеспечить, и деньгами.

— Они в нашем мире рехнутся, — сказал я.

— Не исключено! — весело ответил Котя. — Но могут набычиться,помолиться — и адаптироваться.

— И мне дадут ответ? Сразу?

— Это вряд ли. — Котя покачал головой. — Бюрократы — онивсюду. У церковников тоже. Так что, изложив всю нашу позицию, возвращайся вОрызалтан. Либо поживи у Андрюши — он человек гостеприимный, либо езжай вМоскву. Честно говоря, не знаю, как тебе будет спокойнее.

— А как держать с тобой связь?

— Я почувствую, когда ты появишься в нашем мире, — ответилКотя. — Но на всякий случай… если вдруг я потеряю эти способности…

Он вынул из кармана черную кожаную визитницу — предмет дляпрежнего Коти совершенно непредставимый. Вручил мне серебристый прямоугольник.

Там был только номер. Длинный номер.

— Спутниковый, — сказал он. — А что делать? Зачемотказываться от техники?

— Угу. — Я спрятал визитку. — Круто.

Котя и спутниковый телефон — это тоже было удивительно. Кудаудивительнее того, что он был куратором функционалов на планете Земля…

— Я тоже не бездельничать собираюсь, — пояснил Котя. — Уменя сейчас будет разговор с одним политиком…

— С Димой? — блеснул я эрудицией.

Котя захихикал:

— Ты как человек, который подружился с одним китайцем, апотом встретил другого и говорит: «А я знаком с господином Сунь Вынь — вы егоне знаете?» Нет, Котя. У меня будет встреча посерьезнее. С Петром Петровичем…если тебе это имя что-то говорит.

— Передавай привет Саше, его референту, — ответил я.

Котя запнулся и посмотрел на меня с явным удивлением.

— Ого… И когда ты… впрочем, ладно. Может, ты и галстукзавязывать умеешь?

Он достал из кармана пиджака свернутый рулончиком шелковыйгалстук — золотистый, с едва заметными фиолетовыми рыбками. Явно недешевый.

— Умею, — сказал я. — Отцу завязывал. Он вечно то матьпросит ему галстук завязать, то меня.

— А я так и не научился, — сказал Котя.

Я молча примерил галстук на себя и соорудил простенькийвиндзорский узел.

— Спасибо, — набрасывая галстук на шею, сказал Котя. — А тывозьми-ка курточку. В одной рубашке ты по Москве много не нагуляешь. Вовнутреннем кармане есть денежка…

Куртка лежала на лавке у стены. Не очень теплая,демисезонная, из плотной серой ткани и на пуговицах, но вряд ли мне придетсядолго бегать по Москве.

— Так… к кому бы тебя переправить? — размышлял вслух Котя. —Так, чтобы человек ничего толком про тебя не знал.

— Функционал? И чтобы не знал? — с сомнением спросил я. — Атакое возможно, Котя? Мне кажется, все читают «Еженедельную функцию».

— Нет. — Котя покачал головой. — Есть те, кто сознательноотстраняется от жизни функционалов, «играет в человека». Есть просторавнодушные, живущие уже сотни лет и ушедшие с головой в свои увлечения:собирание марок с изображением орхидей, выращивание каких-нибудь редкихаквариумных сомиков, вышивание крестиком портретов великих писателей… Естьнеграмотные функционалы.

— Неграмотные? — восхитился я.

— Ага. Но это, как правило, Африка и Азия. А тебя я закину вОрызалтан через Москву… — Котя подумал, морща лоб. — Данила перебросит, ноузнает тебя. Анна может и не узнать, но… А вот Николенька — точно не узнает!

— Почему? — кисло спросил я.

— У него альтернативный подход к информации. — Котяулыбнулся хитрой улыбкой человека, не желающего раньше времени раскрыватьсекрет известного ему фокуса. — Да все нормально, хороший таможенник. Были быколлегами, и живет он по соседству, в Марьиной Роще, дружили бы домами…башнями. Вот адрес…

Он извлек из кармана еще одну визитку, что-то быстро, незадумываясь написал на обороте и протянул мне. Я глянул: «От здания родильногодома номер 9 повернуть…» — и еще три строчки указаний. Невольно подумал, чтотакая хорошая память неспроста. Похоже, Котя все заранее четко решил — куда и ккому меня направлять. А выбирал уже так, для пущей важности.

Хотя, возможно, куратор знает всех своих таможенников?

Или Котя попросту любил ходить в другие миры и помнил самыеинтересные проходы?

Нет, невозможно затевать на пару с человеком войну миров — ипри этом ему не доверять! И у меня выхода нет, кроме как доверять Коте…

— Только спутникового снимка не хватает, — сказал я.

— Он бы ничего не дал, — отмахнулся Котя. — Там была бызасветка или какой-нибудь еще дефект изображения.