— Вы ко мне? — спросил я.

Брови у мужчины поползли вверх.

— Нет. Мы бы хотели пройти.

— В Кимгим? — хриплым от волнения голосом спросил с лестницыКотя.

— А уже есть варианты? — заинтересовался мужчина.

— Нет, — ответил я.

— Тогда в Кимгим.

— Надо было ехать на «Семеновскую»… — негромко сказаладевушка.

— И провести час в пробках? Так быстрее, — отрезал мужчина.— Мы пройдем? Товаров у нас с собой нет.

Надо было попросить у них объяснений. Нет, не попросить, апотребовать. Но что-то меня удержало. Может быть ощущение, будто требовать отэтого лоснящегося господина объяснений — все равно что спрашивать, сколькоцилиндров в моторе его машины. Он не знает, он пользуется.

А может быть, меня остановил взгляд девушки? Одновременнораздраженный… и просящий. Будто она смертельно боялась заминки — и оттогозлилась. И на меня, и на мужчину.

— Проходите в ту дверь. — Я кивнул.

Они прошли, оставляя за собой грязные следы на полу. Девушкана ходу провела рукой по перилам лестницы, будто потеряла равновесие. Мужчинауверенно отодвинул засов, пропустил вперед девушку и вежливо кивнул мне напрощание.

Я подошел, чтобы закрыть дверь. И обнаружил, что в отдаленииот башни парочку ждет экипаж. Четырехколесный, с откидным верхом.

— Какая дама! — восхищенно сказал Котя за спиной. — А? Чтоскажешь?

— Ландо, — сказал я, захлопывая дверь.

— Какое еще ландо? Подруга у мужика хороша!

— Может, это дочь?

— Ха! — Котя даже всплеснул руками от возмущения. — С такойпопкой? Эх, живут же люди… Надо было их расспросить!

— Не думаю, что это они все устроили, — сказал я.

Меня что-то тревожило. Так… они вошли… девушка покачнулась ивзялась за перила, на мгновение замедлила шаг…

— Ну хоть что-нибудь, да рассказали бы! Кто такие, от когознают про башню, куда собрались… А ты понял — в Москве это не единственнаябашня! Есть еще где-то на «Семеновской»! Ты что там увидал, Кирилл?

Я подошел к лестнице. Наклонился и поднял с пола комочекбумаги, развернул его.

— Записка? — оживился Котя и перегнулся через перила. —Откуда?

— Это девушка бросила, — объяснил я. — Когда проходила мимолестницы.

Глаза Коти забегали по бумаге. Через несколько секунд онтихо сказал:

— Блин… Что делать будем?

Вас когда-нибудь просили о помощи?

Наверняка просили. «Одолжи штуку на неделю, а?», «Купил явсе-таки гарнитур! Приходи, будем таскать мебель на четвертый этаж без лифта!»,«У тебя машина на ходу? Теща в три часа ночи из Антальи прилетает…».

Конечно, это иногда напрягает. С другой стороны, понимаешь,что сегодня просили тебя, а завтра попросишь о помощи ты.

А вам когда-нибудь приказывали помочь?

Непременно. «Фура с товаром пришла, поможешь грузчикам»,«Стойте, гражданин, будете понятым!», «В субботу вечером все идем на митингпротив терроризма!».

Знаете, в чем разница? Ты бы и так пошел разгружатьгрузовик, ведь от пришедшего товара зависит твоя зарплата. Изасвидетельствовать, что у мрачного типа с бегающими глазками в кармане женскийкошелек, — тоже был готов. А к террористам ты относишься чуть хуже, чем ктараканам, и «была б моя воля…».

Но тебе не оставляют выбора. Тебе приказывают делать то, начто ты и так согласен. Подчеркивают, кто здесь начальник, а кто дурак. Хотя насамом-то деле умный начальник в таких случаях приказывать не станет, оставиттебе иллюзию собственного решения.

Записка, подброшенная девушкой «с такой попкой», оказаласьприказом. Старательным округлым почерком человека, не привыкшего много писатьот руки, на листке из блокнота было написано колонкой:

Через час отправляйтесь вслед за мной.

Найдете белую розу.

Человек ответит на все вопросы.

Я посмотрел на часы, засекая время.

— Что будем делать? — повторил Котя. — Искать мужика с белойрозой?

— А может, женщину? — из чувства противоречия спросил я.

— Тут же написано — человека! — искренне возмутился Котя. —По умолчанию имеется в виду мужчина… Кирилл, ты учти, дело явно пахнетконтрабандой!

— Чего? Белых роз? — Я покрутил пальцем у виска.

— Мало ли чего… Ты даже тех… этих… не проверил как следует!

— Нет у них ничего запрещенного. В товарных количествах —тоже ничего нет.

— Откуда ты знаешь? — удивился Котя. И тут же восторженновоскликнул: — О! Я понял! Ты просто знаешь! Как с асфетидой!

Я кивнул.

— Пошли наверх.

— Тебе чайник надо завести электрический, — сказал Котя,подымаясь вслед за мной. — Или плитку. Как ты без горячего?

— Еще тюль на окна и горшок с геранью… Не собираюсь я тутобустраиваться!

— Ха! — фыркнул Котя. — Не собирается он… Слушай, а где утебя…

— В Москве. За башней.

Котя остановился как вкопанный:

— Ты что, серьезно?

— По-большому можешь сбегать на станцию.

— Так быть не может, — строго сказал Котя. — Извини меня, ноэто помещение подстраивается под твои вкусы. Я имею в виду, под твоипотребности!

— А ты где-нибудь здесь заметил унитаз?

Котя подумал секунду и стал подниматься по лестнице дальше.

— Закрыто там, — вяло сказал я.

Котя толкнул люк, закрывающий проход вверх. И тот легкоподался, откинулся на петлях.

— Закрыто, говоришь? — бодро воскликнул он. — Так… свет тутесть?

Свет там был. Выключатель нашел я, он как-то очень удобнолег под руку.

Третий этаж башни оказался разделенным на две части.Маленькая круглая площадка вокруг лестницы, две двери. Одна вела в совмещенныйсанузел — исполинских размеров ванна, умывальник, унитаз. На вешалках нашлисьчистые полотенца и пестрый банный халат моего размера. Окон не было.

— Погоди минутку, ладно? — Котя бесцеремонно закрыл за собойдверь.

В ожидании я заглянул во вторую полукруглую комнату.