— Пробрался-таки, — процедил сквозь зубы профессори, придерживаясь одной рукой за стенки вагона, начал продвигаться в сторонулаборатории.

Кто именно пробрался и куда, Маруся не поняла, потому чтовагон выглядел пустым, но почему-то ее охватил такой ужас, что даже волосы назатылке встали дыбом.

Профессор подошел к двери, разделяющей вагоны, и резкоповернул кран. Поезд дернулся и побежал еще быстрей — однако уже не весь:светящаяся лаборатория стала отставать; Маруся видела, как они стремительноотдаляются от нее.

Вообще-то в этот момент Маруся подумала, что профессордействительно болен и страдает паранойей. Зачем было нужно отсоединятьлабораторию и от кого они бежали, если там никого не было? Выглядело, какминимум, странно.

— Они уже здесь.

— Я никого не заметила.

Профессор вернулся к Марусе и посмотрел ей в глаза.

— Богомол. Делает человека невидимым.

Ну да, ну да… Еще один волшебный предмет. Маруся невольноухмыльнулась.

— И как же вы увидели его, если он невидим?

Бунин расстегнул ворот рубашки и сорвал с шеи цепочку соспрутом.

— Ты спрашивала, что у меня за способность?

Профессор протянул предмет и кивнул.

— Возьми.

— Зачем?

— Проще один раз почувствовать, чем объяснять.

Маруся осторожно взяла спрута в руку.

— Теперь попробуй сконцентрироваться на нем, —тихо сказал профессор, — почувствуй его.

Маруся постаралась понять, что изменилось, но ничего особогоне ощутила, только вроде… как будто… Нет, это действительно нельзя объяснитьсловами. Представьте, если бы вы вдруг стали видеть, нет, видеть не то слово,но, тем не менее, самое близкое по смыслу — стали видеть радиоволны. Или ещекакие-то невидимые глазу волны. Самая близкая визуальная аналогия, котораявсплыла в голове у Маруси, — графика, имитирующая работу эхолокации укитов.

Будто вы излучаете какой-то сигнал, а он, отталкиваясь отповерхности других предметов, которые вы еще не видите, возвращается к вам исообщает, где что находится с точностью до миллиметра. Но то, что исходит отвас — не просто сигнал, а целое поле, которое охватывает собой всю Землю ивозвращается к вам же с информацией о каких-то… черт! О чем же это оно?

Маруся точно чувствовала какие-то сгустки энергии, которыебыли разбросаны по всей планете, она не могла сказать, где именно онинаходятся, но могла выбрать какой-то один и двигаться к нему, или замечатьдвижение других сгустков. Один из них был совсем рядом, он был…

Маруся бросилась к двери и посмотрела на лабораторию,которая теперь выглядела маленьким белым квадратом в конце тоннеля.

— О, Господи! — зашептала Маруся. — Он видитпредметы.

Профессор кивнул.

— Я вижу его! Вижу, как мы убегаем от него, аон… — Маруся показала пальцем в сторону лаборатории, — остается там!

— Он видит активные предметы. Сколько их на самом деле— никому не известно. Многие, возможно, лежат где-нибудь в земле…

Вагон тряхнуло на повороте, и Маруся сжала кольца ещекрепче, чтобы не уронить. Перед глазами опять возникло поле со светящимисяточками, оно было настолько объемным, что сразу же закружилась голова. Картинкабыла подвижной, она то приближалась, то отдалялась, вращалась по какой-тотраектории, выхватывала отдельные участки и выделяла их, как если бы совершалапоиск… Вот еще один предмет, совсем рядом… он становится ближе, а вот еще — онтоже двигается, и оба они светятся ярче остальных, будто маленькое созвездие…

— Тут еще два…

— Так, все, хватит…

Маруся открыла глаза.

— Что это за предметы?

— Ты еще не умеешь пользоваться поиском и можешьпотерять сознание от всей этой круговерти…

Голова и правда была не на месте, словно после двухчасовогокатания на карусели.

Бунин протянул руку, и Маруся вернула ему спрута.

— Ну, так что это?

— Один из них — твой.

— А второй?

— А второй идет за ним.

Снова мороз по коже…

— Охотники?

— Думаю, да.

— И что, они тоже видят предметы?

Бунин повесил цепочку на шею и пожал плечами.

— Думаю, нет…

— Тогда откуда они знают?

— Хотел бы я знать.

Вагон резко остановился и раскрыл двери.

— Бежим!

Профессор снова схватил Марусю за руку и потащил за собой.

— Подождите!

Маруся согнула ноги в коленях, чтобы затормозить бег, ноиз-за резкой остановки только упала на землю и ободрала коленки. Профессоростановился, схватил ее под мышки и потянул вверх.

— Вставай!

— Зачем мы бежим к ним, если они могут нас убить?!

— Так надо!

— Но мне не надо!

Маруся услышала столько отчаяния в своем голосе; ейпоказалось, она сейчас расплачется от ужаса…

— У тебя просто нет выбора!

— Почему?

— Потому что теперь ты с нами, и ты будешь делать то жесамое, что и мы! — воскликнул профессор.

— Я даже не понимаю кто вы! И я не понимаю, что выделаете!

Бунин обхватил девушку за плечи и больно встряхнул ее то лиот злости, то ли пытаясь привести в сознание.

— Мы. Спасаем. Мир, — громко и с расстановкойпроизнес он.

— А я не хочу спасать мир! — выкрикнула в ответМаруся.

Казалось, будто профессора окатили ледяной водой. Он дажеотпустил Марусю и сделал шаг назад.

— Какой смысл спасать мир, если я могу умереть? Зачеммне то, чем я не смогу уже воспользоваться?

Несколько секунд Бунин переваривал информацию, потом опятьвзял Марусю за руку и потащил за собой.

— Отпустите меня.

— Ты эгоистка.

— Я знаю. Вы отпустите меня?

Бунин отпустил Марусину руку, отошел куда-то в сторону ивернулся уже с лестницей.

— Я лезу первым, ты за мной.

— Я останусь здесь.