— Клео Тор, — пробормотал Лайам.

— Он должен быть под стражей. Император же сказал тебе… не понимаю… что-то не так.

— Император так же сказал, что этот человек выстроил систему внутри системы. Даже будучи под стражей, он имеет сторонников и может передавать приказы. Но неужели ваша девчонка этого не знает?

— Она немного… самоуверена. Как и ты.

— Что ж, это все ожидаемо. Она думает, что заперла этого придурка и выбросила из головы, не считая более проблемой, а он строит козни за ее спиной. Надо спешить. Мы видели, что он доберется до нее рано или поздно. Ты сказал, что по ее плану, ты должен был меня провести каким-то тайным ходом?

Нурлан взглянул на него обеспокоено:

— Это было бы обманом, там тебя бы встретили солдаты Сферы Порядка.

— Где находится это место?

— В западной Стене близ Ланирана. Туда же везли тебя похитители.

— Меня доставили бы прямо к ней?

— Да. Но сейчас мы не можем пойти таким путем, Лайам. Судьба, не судьба, даже если вам суждено быть вместе, она может наделать с тобой ошибок. Да и вообще это опасно по многим причинам. Сейчас нас там могут ждать люди Тора.

— Ты не хочешь выполнить то, зачем тебя сюда послали? — усмехнулся Лайам. — Привести меня к ней в ловушку?

— Первая Дочь умнее нас, она все предвидела, она, по сути, дала мне выбор, поведу я тебя в ловушку или нет. Предупрежу или стану твоим союзником и стану играть против нее.

— А ты играешь против нее?

— Я рассказал, какой я человек, я не служу кому-то, у меня собственное виденье вещей. Пусть я ей впечатлен, а нас учили с детства доверять решениям Первой Дочери, я не стану выполнять ошибочный приказ. А обманом поймать тебя, это было бы ошибкой. Ты такое не примешь, и она пока не готова, она сделает много неправильного, она хочет тебя подчинить и контролировать. Вы оба, заигрались в противостояние, так нельзя. Нужно как-то иначе. Пробраться туда тайно. Предложить поговорить. Она знала, что может ошибиться, поэтому выбрала меня, кто поступит на свое усмотрение и это будет правильно.

— Она настолько хитроумна, что допускает предательство, как некий способ защиты от ошибки?

— Тебе есть чему поучиться у Первой Дочери, — спокойно улыбнулся Нурлан.

Лайам с усмешкой покачал головой и посмотрел на воду в бассейне, потом проговорил:

— Ты, наконец, много мне рассказал, почему мы не могли начать с этого?

— Ты особо со мной и не разговаривал, — пожал плечами боец. — Лишь подозревал, да пытался что-нибудь выведать. А надо было спросить, что делать.

— И что мне делать сейчас?

— Реши, что ты хочешь. Ответ ведь прост, Лайам.

— Я хотел узнать, что происходит, почему мы под землей, почему не можем вылезти на поверхность. И видел, что я тот, кто может раскрыть всю правду и подопнуть принимающих решения. Я сам, Лайам Ли Кадами, хочу жить на планете, а не в куске летающего камня — вот в этом моя правда и цель.

Нурлан кивнул:

— Так, уже хорошо. Не исправить мир, а следовать своей мечте, жить на планете.

— Решения здесь принимает девчонка. Так это ее мне и надо было с самого начала найти? Вместе, мы приведем людей на планету? Так все просто?

— Да.

— Что ты за человек Нурлан? Зачем тебе это?

Боец потрогал украшение на своей бородке и проговорил с улыбкой:

— Я скромный странник, который тоже хочет помочь этому миру.

— Сколько тебе лет?

— Я достаточно молод по нашим меркам, ведь мы можем жить дольше с поддерживающими имплантами и нанороботами в крови. Мне пятьдесят четыре.

Лайам посмотрел на качающиеся фонари на ветках и пробормотал:

— Она так хитроумна, что сама себя перехитрила, запуталась и Клео Тор всадит ей нож в спину! Как мне ее спасти? Как попасть туда?

— Я помогу тебе, даже если меня отрезали от связи и служб.

— Как?

— Я все еще могу выйти на старых друзей и поискать способы, как мы можем пробраться в Сияющий Град тайно, передать Первой Дочери послание, как-то встретится с ней.

— А Сибас не может помочь? Он знает слишком много. Андрос намекал, что состоял в отношениях с предыдущей Первой Дочерью — Аннабель. А его сын свой для Сияющего Града. Не Аннабель ли мать Сибаса?

— Ах этот. Да, он сын Аннабель от любовной связи с молодым тогда еще императором Соколиной Империи. Но он не работает в Сфере Порядка, его осведомленность только из-за происхождения и связей.

— Стоит с ним поговорить.

****

На следующий день Лайам не без труда нашел Сибаса. Статус гостя императора ничуть не наделял правом в любой момент получить доступ к его сыну. А тот, без конца отираясь в их гостевом доме, вдруг куда-то делся.

Это был один из садов на территории комплекса, но довольно странный. Обширная территория, занятая только очень холмистыми лугами, да редкими деревцами.

Кронпринц стоял там с какой-то клюшкой, примеряясь к маленькому мячику на траве, а рядом терпеливо ожидала охрана и слуги.

— Какая-то древняя игра? — спросил Лайам, подходя.

— Да. Гольф. Слышал о таком?

— Что-то читал в древних книгах.

— Что тебе надо от меня Лайам, видишь, я отдыхаю и не принимаю бедных просителей снизу!

— Где Селин? Ты ей уже наскучил?

— Пришел поиздеваться? — Сибас отправил мячик в полет ловким ударом.

— Нет.

— Селин сказала, что ей надоело у нас. Ты можешь себе такое представить? Мол здесь только дома и дороги, нет скал и песков! Зачем ей скалы и пески?!

— Она выросла в таких местах, — пожал Лайам плечами.

— Она попросила организовать радиосвязь со своим мужем вчера. Ты там что-то сильно ее нагрузил переговорами с моим отцом. Зачем, Лайам?

— Она сама рвалась всегда к управлению и делам. Дочь короля, как-никак. Но да, по тебе что-то не видно, что страсть к государственным делам передается генами.

Сибас выпрямился и опустил клюшку:

— Ты здесь без охраны, великий лидер песчаных пустынь, смотри, как бы я тебе не звезданул вот этой клюшкой. Думаешь, мне это нравится? Играть в эту тупую игру, ничем не занимаясь? Посмотри вокруг, у империи нет проблем, мы всех победили. И нет войн, на которых я мог бы блеснуть.

— Удалой Кронпринц, которому нечем заняться.

— Отстань, Лайам, я гашу здесь грусть за этой спокойной игрой. Муж Селин возвращается сегодня в Рамель, и она хочет лететь к нему. Она так быстро решила оставить мое общество, стоило ему позвать!

— Это как раз то, что я ни за что бы не мог себе представить, — признался Лайм.