— Эй, люди! Помогите! На помощь!

Силуэт выплыл из черноты и оказался молодым мужчиной. Даже вэтом темном пространстве, где все выглядело призрачным, словно на дне океана,ей удалось заметить, что незнакомец очень модно и дорого одет. А вот выражениелица у него было растерянным — вероятно, он вовсе не ожидал, что его окликнут втаком месте.

— Кто это здесь? Ни черта не видно!

— Тут бабушке плохо, — ответила Лайма строгим голосом. —Она у мусорных баков лежит. Давайте вызывать «Скорую». Вы ведь можете вызвать?

— Сейчас, — ответил мужчина. Достал из карманасотовый и начал набирать цифры, пробормотав: — И что она делала тут ночью, этастарушенция? Дома им не сидится, старым перечницам. Шастают, как мыши, повсюду.Кстати, врачи еще могут и не приехать. Вызываем их неизвестно куда — к мусорнымбакам!

— Тогда лучше сначала в милицию позвонить, —предложила Лайма, вороватым движением спрятав пистолет обратно в сумку. —Или вообще вынести бабушку отсюда к супермаркету — он большой, там, может, имедпункт какой-нибудь есть. Здесь даже не видно ничего.

— Хотите, чтобы я ее туда отнес? — снеудовольствием спросил мужчина. Подумал и вздохнул: — Ну, ладно,отнесу. — И пробормотал себе под нос: — Отнесу, куда ж я денусь?

Он легко поднял старушку, а Лайма поискала вокруг и нашламаленькую сумочку с застежкой «поцелуйчик» и двумя короткими ручками. Сумочкабыла крохотной, как раз под стать хозяйке, и Лайма торопливо засунула ее всвою, удобную и вместительную, — чтобы не потерять впопыхах. Повесиласумку на плечо и побежала вслед за незнакомцем, который двигался широкимишагами к выходу из переулка.

— Куда ее? — спросил он, не оборачиваясь. —Прямо ко входу в магазин, что ли?

Когда они вышли на свет, первое впечатление Лаймыподтвердилось — тип действительно оказался одет дорого: льняные штаны,умопомрачительные штиблеты из тисненой кожи, шелковая рубашка и сверхмодныечасы. Волосы пострижены затейливо и уложены парикмахером. Мужчина был смугл,белозуб и недружелюбно настроен. Как будто ему специально подсунули старушку,чтобы сбить его с намеченного пути.

— Называется, выскочил за сигаретами! — сетовалон. — Меня дома целая компания дожидается.

— Чего же у вас тут так темно? — спросила у негоиз-за спины Лайма.

— Да черт его знает! Кому объяснять, где фонари вешать?Ну, так куда бабусю?

— Не знаю, — растерянно ответила Лайма. —Может быть, вот сюда, на скамейку пока положить? Бедная, бедная бабушка! Япобегу, попрошу помощи.

— Ну, бегите, — согласился мужчина.

Лайма помчалась навстречу охраннику, который увиделпроцессию еще издали и вышел из своей тесной будки, похожей на школьный пенал.Пока они объяснялись, незнакомец тихо исчез. Лайма расстроилась — ей ненравилось, что она оказалась главным действующим лицом уличного инцидента. Итеперь трусливо озиралась по сторонам, раздумывая, как бы и ей тоже улизнутьнезаметно.

Однако вокруг уже собралась небольшая толпа, состоящая изночных посетителей супермаркета и гуляющей молодежи. Лайма оказалась в самомцентре, словно лев, выпущенный на арену цирка. Тут как раз приехали врачи,уложили бабушку на носилки, занесли в машину и велели Лайме отправляться сними.

— В больницу поедем, девушка, — строго сказалаочкастая докторша. Полы ее накрахмаленного халата хрустели, как капустныелистья.

— В какую больницу? — воспротивилась Лайма.

Докторша объяснила, в какую. Номер больницы назвала и улицу,где она расположена. И заверила, что это совсем недалеко.

— Я не могу, — уперлась Лайма. — Что я ввашей больнице делать буду? Я просто мимо проходила!

Куда она поедет? Она же вроде как на шухере стоит. В этотмиг зазвонил ее сотовый, она приложила трубку к уху и услышала голос Корнеева:

— Послушай, мы сейчас в том самом ресторане, прокоторый ты говорила. Жди меня в машине. Сама не звони и не подходи ко мне,поняла? Мой спутник не должен тебя видеть, ясно? Ты мне можешь все испортить.

И он отключился. Лайма посмотрела на трубку негодующе, будтота сама только что безапелляционным тоном отдавала ей приказы.

— Вам следует поехать с нами, — наседала докторша,приближаясь к Лайме. — Это же вы пострадавшую нашли, как мы можем васотпустить? Женщину по голове стукнули, понимаете?

— Разве у нее не сердечный приступ? — опешилаЛайма. — Я думала… Ну, ладно, — якобы сдалась она, решив самым наглымобразом скрыться с места происшествия. На бабушку, которую уложили внутримашины, она старалась не смотреть. — Сейчас, только мужа предупрежу.

Она бросилась через дорогу и оказалась прямо напротив дверив офис Абражникова. Дверь по-прежнему была приоткрыта. «Интересно, с кемКорнеев пошел в ресторан? С самим сыщиком? Или он встретил в его офисе кого-тодругого? Но почему они, уходя, дверь не заперли?» И тут же в голову ей пришлапродуктивная мысль — прямо здесь и спрятаться. Она на всякий случай стукнула вдверь кулачком, но никто не отозвался. Отлично, просто отлично. Вероятно, тампредбанник, или общий коридор, или еще что-нибудь в том же духе.

Лайма нырнула внутрь с улыбкой на губах — вот как ловкоотделалась от неприятной обязанности! — однако улыбка тут же померкла. Задверью оказалось абсолютно темно, хоть глаз выколи. Не слишком приятноечувство. В поисках выключателя Лайма похлопала по стене сначала справа, потомслева и неожиданно угодила прямо по клавише. На потолке зажглась негостеприимнаялампочка — тусклая и пыльная, втиснутая в треснувший плафон. Лампа светилаеле-еле, как будто с минуты на минуту собиралась отдать концы.

Лайма огляделась. Совершенно пустая квадратная комнатка, вкоторой может поместиться разве что коврик для собаки. Наполовину застекленнаядверь, ведущая непосредственно в офис, закрыта. Лайма подошла и нажала наручку.

Не просто так нажала, а с умыслом. Если и эта дверь незаперта, она тут немножко поработает. Вероятно, Корнеев не смог как следуетосмотреться в офисе. Он пришел, наткнулся здесь на Абражникова, наплел емучто-то и отправился с ним в ресторан. А вот она, Лайма, сейчас все тутаккуратненько обследует. И, может быть, даже сфотографирует. Корнеев вручил ейнедавно крохотный цифровой фотоаппарат размером с пудреницу, который она всегданосила с собой, правда, еще ни разу им не пользовалась в интересах дела. Двараза просто так сфотографировала Медведя, но ему снимки не понравились.

Дверь таинственно скрипнула и легко отошла к стене, показавЛайме сумрачное нутро офиса частного сыщика. Запах здесь стоял какой-тостранный, удушливый, как в оранжерее, где выращивают экзотические цветы.Выключателя не оказалось ни справа, ни слева — вероятно, он был спрятан где-томежду многочисленными полками. Тогда, чтобы не терять времени на поиски, Лаймарешила зажечь настольную лампу.