«Аминь!» – раздалось в ушах. Это слово словно вернуло его в сознание. Он почувствовал лопатками холодный гранит, ветер растрепал его волосы. В груди сначала было тепло и комфортно, а теперь был какой-то комок, от которого расходилась боль. Боль становилась все сильнее, Таран задыхался. Не в силах сдерживать себя, он согнулся пополам и сделал глубокий вдох. При этом раздался странный хрип.

Глеб открыл глаза. Он сидел на холодном граните посреди леса совершенно голый. Вокруг никого не было. Глеб подскочил, стараясь прикрыть руками свое достоинство, и робко позвал:

– Эй! Вы где? Я живой!

Никто не отозвался.

– Ау! Елизавета!

– Да, Глеб, – послышался совсем рядом знакомый голос. – Ты живой. И теперь ты не можешь нас видеть, если мы только не захотим этого.

Он обернулся на голос и увидел полупрозрачный силуэт девушки, словно привидение.

– А об одежде вы не подумали? – плаксивым голосом спросил он. – Я сейчас отморожу себе все!

– Вот об одежде мы не подумали! – Она засмеялась. – Подожди минуту. Хорошо, – снова послышался ее голос, – следуй за мной.

Аккуратно ступая босыми ногами по холодной и мокрой опавшей листве, Глеб последовал за духом в лес. Они пробирались сквозь кусты и деревья, и Таран успел исколоть ноги и расцарапать бок.

Метрах в двухстах он наткнулся на раскопанную траншею, на дне которой собралась вода. Видимо, во время войны здесь было укрепление, которое теперь «разрабатывали» копатели.

Траншея уходила в землянку с обвалившимся потолком.

– Внутри есть ящик с одеждой, – услышал он.

Матерясь про себя, Глеб, согнувшись в три погибели, протиснулся в узкий лаз под обвалившимся склизким бревном. Внутри этой норы было еще больше воды. Ничего не было видно.

– Где? – сердито спросил Глеб.

– Справа от тебя стоит ящик.

Он нащупал руками деревянные ручки ящика, но, когда попытался сдвинуть его с места, тот развалился на части. Чертыхнувшись, Таран сунул руки вперед. В темноте ему показалось, что он возится в куче мусора. Через минуту вылез на свет, держа в руках прогнившую и промокшую форму красноармейца.

Делать нечего. Альтернативой было только замерзнуть здесь насмерть. Он быстро натянул ватные штаны и гимнастерку, которая тут же расползлась по швам. Сверху на плечи набросил ватник, который отсырел и весил с полтонны. Хуже всего дело обстояло с обувью. Глеб отшвырнул в сторону промокшую насквозь пилотку и стал рассматривать одеревеневшие кирзачи. Возможно, лучше было бы шлепать по болоту босиком, но Таран резонно выбрал сапоги, которые хотя бы позволяли ступать, не опасаясь наколоть ногу. Чувствовал себя новоиспеченный красноармеец Таран ужасно. Он походил больше на заплутавшего бомжа, чем на спасителя мира, которому предстояло найти инопланетный корабль и не дать погибнуть цивилизации.

Посмеиваясь над собой, он вспоминал образы киношных спасителей мира, которые носили стильные удобные костюмы и длинные накидки.

– Надо поторопиться! – мягко напомнила Елизавета. – Путь не близкий…

Только выдержка и натренированные мышцы позволили Глебу почти три часа чапать по лесу. Он немного согрелся и совершенно сбил ноги. Когда вдали показались первые постройки, Елизавета сказала ему уходить левее, и он безропотно послушался. Когда шел по грязной улочке дачного поселка, прохожие шарахались от него в стороны. Это забавляло, и он даже специально плелся, слегка покачиваясь, чтобы дополнить свой образ. Завидев неподалеку золотой купол церкви, Глеб понял, куда вела его Елизавета.

На паперти стоял взволнованный настоятель храма, одетый в длинную черную рясу. Это был мужчина лет тридцати пяти – сорока. Он был взволнован и бросился навстречу Глебу, когда тот подошел к забору церквушки.

– Позвольте помочь. Я жду вас, пройдемте! – хриплым от волнения голосом проговорил тот. – Мне было видение.

Глебу стало неудобно. Он не знал, как себя вести со священником.

– Я в порядке. Мне бы только переодеться.

– Обогреться вам надо!

Священник проводил его в небольшое деревянное здание возле церкви, где он жил с матушкой. Глеб сел на диван, скинул разорванные и промокшие сапоги и вытянул ноги к электрообогревателю. От раскрасневшихся и израненных стоп тут же стал подниматься пар. Батюшка принес травяной чай и малиновое варенье в розетке.

– Сейчас я для вас одежду подберу! – спохватился он и снова исчез.

– Что мне нужно делать? – спросил Глеб, когда остался один. – Я не хочу здесь оставаться. Неудобно!

– Я его попросила помочь тебе. Тут нет ничего неудобного. Возьми одежду для начала.

– Я отдохну немного и пойду, – решительно сказал Глеб.

За его монологом наблюдал священник, появившийся с ворохом одежды в руках.

– Вот, посмотри, здесь много чего есть. Это сына моего старшего. Тебе впору будет. Все чистое. Некоторые вещи новые.

Он сел и стал наблюдать за тем, как Таран возится с одеждой.

– Если еще надо что-то, так я принесу.

– Мне очень неудобно, батюшка, – смутился Глеб. – Я и сам не знаю толком, что происходит. Так получилось.

– Неисповедимы пути Господни! – спокойно ответил священник. – Ничего не бывает просто так.

Он с интересом рассматривал гостя, за которого попросили высшие силы.

– Это честь для меня – оказать хоть какую-то посильную помощь в таком важном деле.

– Спасибо вам!

– Во славу Божию!

Стало совсем темно, когда Глеб покинул церковь, переодевшись в нормальную, цивильную одежду. Он не стал медлить и под руководством Елизаветы, которая незримо сопровождала его, направился на улицу Генерала Столярова, где жил человек, у которого был ключ от космического корабля.

В кармане пуховика он нашел сто рублей и тут же запрыгнул в старенький лазовский автобус, чтобы не терять время.

Человека, которого он искал, звали Иваном Ивановичем. И Таран с трудом представлял себе, как найдет его в незнакомом районе и что скажет, но об этом можно было подумать и потом.

Елизавета вела его по темным дворам, словно навигатор.

– Почти пришли, – сообщила она. – Он как раз идет домой.

Глеб посмотрел на серую, ничем не примечательную девятиэтажку с проходными подъездами и вздохнул. Он волновался.

– Стой, – неожиданно приказала Елизавета. – Опасность.

Таран остановился.

– Подожди минутку, я посмотрю.

Он послушно остановился и стал смотреть по сторонам.

«Ну что там, Лиза?» – позвал он мысленно, но ответа не последовало.