Когда Редферн вышел, Уэстон улыбнулся и сказал:

— Я не счел нужным сообщить ему, что у его жены есть алиби.Я хотел увидеть его реакцию. Его всего затрясло, а?

— Выставленные им аргументы кажутся мне более убедительными,чем самое надежное алиби, — откликнулся Пуаро.

— Я и так не верю в виновность его жены! Она не могла убитьАрлену Маршалл. Физически не могла, как вы выразились. Маршалл мог бы бытьвиновным, но, по всей видимости, это и не его рук дело.

Инспектор Колгейт кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание.

— Я думал над его алиби, — сказала он. — А не мог ли он,решив убить свою жену, заготовить письма заранее?

— Неплохая мысль, — согласился Уэстон. — Надо будет этимзаняться…

Он внезапно умолк: в комнату вошла Кристина Редферн.

Она выглядела, как всегда, очень спокойной, но держалась слегким налетом аффектации. На ней были белая теннисная юбка и голубой пиджак,подчеркивающий ее бледный, присущий блондинкам цвет лица. Она казалась оченьхрупкой, но ее черты выражали решительность, храбрость и здравый смысл.

«Какая милая женщина, — подумал полковник. — Может быть,немного блеклая, но, во всяком случае, слишком снисходительная к своемуловеласу-мужу. Впрочем, он еще молод и успеет исправиться. Можно же один раз вжизни свалять дурака!»

Он предложил миссис Редферн сесть и сказал:

— Миссис Редферн, мы вынуждены соблюдать заведенный порядоки, согласно требованиям расследования, спрашиваем у каждого, что он делалсегодня утром. Прошу меня извинить…

— Я прекрасно понимаю, — ответила Кристина Редферн мягким,хорошо поставленным голосом. — С чего следует начинать?

Слово взял Пуаро.

— С самого начала. Что вы сделали, встав сегодня утром?

— Дайте мне собраться с мыслями. Прежде чем спуститьсязавтракать, я зашла в номер к Линде Маршалл, и мы договорились встретиться вхолле в пол-одиннадцатого и пойти на Чайкину скалу.

— Вы не купались до завтрака?

— Нет. Я делаю это очень редко.

Улыбнувшись, она пояснила:

— Я люблю входить в хорошо прогретую воду.

— А ваш муж купается сразу же, как встает?

— Да, почти всегда.

— Было ли это в привычках у миссис Маршалл?

— О нет! Миссис Маршалл принадлежала к тем людям, которыепоявляются на всеобщее обозрение только поздно утром!

Ее голос стал холодным и резким.

Пуаро изобразил смущение и извинился.

— Простите меня за то, что я вас прервал, мадам. Итак, мыостановились на том, как вы зашли в номер Линды Маршалл. Который был час?

— Я думаю, в пол-восьмого… Нет, немного больше.

— Мадемуазель Маршалл была уже на ногах?

— Да. Она как раз в этот момент вернулась к себе.

— Как? Откуда? — спросил Уэстон.

— Она сказала мне, что ходила купаться.

Эркюль Пуаро заметил, что, прежде чем ответить, она слегказаколебалась.

— Что было дальше?

— Я позавтракала.

— А потом?

— Потом я поднялась к себе в номер, собрала принадлежностидля рисования и взяла альбом. А потом мы ушли.

— Вместе с Линдой Маршалл?

— Да.

— Который был час?

— Наверное, пол-одиннадцатого.

— Куда вы пошли?

— На Чайкину скалу. Это маленький пляж на берегу острова.Там мы и устроились. Я рисовала, а Линда загорала.

— Во сколько вы ушли оттуда?

— Без четверти двенадцать. В полдень я должна была играть втеннис, и мне нужно было переодеться.

— На вас были часы?

— Нет. Я спросила время у Линды.

— А потом?

— Я собрала свои вещи и вернулась в отель.

— А мадемуазель Линда? — спросил Пуаро.

— Линда? Она пошла купаться.

— Вы были далеко от моря?

— Да, довольно далеко от края воды, у подножия скал. Яустроилась в тени, а Линда на солнышке.

— Когда вы уходили с пляжа, мадемуазель Линда была в воде?

Кристина наморщила лоб, припоминая.

— Дайте вспомнить… Когда я закрывала коробку с рисовальнымпринадлежностями, она бегала по берегу… Да, я услышала, как она бросилась вволны в тот момент, когда я начала подниматься по тропинке, ведущей наверх.

— Вы в этом уверены, мадам? Вы видели ее в воде?

— Да.

Она удивилась Пуаро, который так настоятельно расспрашивалее об этой детали. Уэстон тоже был удивлен.

— Продолжайте, миссис Редферн, — попросил он.

— Я вернулась в отель, переоделась и присоединилась костальным игрокам.

— К кому именно?

— Я играла с капитаном Маршаллом, мистером Гарднером и миссДарнли. Мы как раз закончили второй сет и начали третий, когда нам сообщили о…о смерти миссис Маршалл.

Пуаро опять вмешался.

— О чем вы подумали, мадам, узнав эту новость?

— О чем я подумала?

На ее лице проступило явное неудовлетворение.

— Да, о чем вы подумали? — настаивал Пуаро.

— Господи, — медленно сказала Кристина, — я подумала, чтоэто ужасная смерть!

— Да-да, конечно… Но это реакция любого человека. Подобная смертьвозмутит каждого! Я же хочу знать, какова была ваша личная реакция.

Она, казалось, не понимала его вопроса, и он добавил, глядяей прямо в глаза:

— Мадам, я взываю к вашему уму, вашему здравому смыслу испособности суждения. За время вашего пребывания здесь, у вас навернякасложилось определенное впечатление о миссис Маршалл, о том, какого родаженщиной она была.

Кристина осторожно ответила:

— Боже мой, когда живешь в одном отеле…